Кощей вышел наружу на своих двоих. Пока ещё он выглядел как человек. Но весь светился, и через плоть уже виднелся скелет.
В правой руке высоко над головой Кощей держал нестерпимо яркий комок света. Как Данко, только мудак.
— Склонитесь! — прогрохотал он своим истинным голосом, даже труба не понадобилась. — Склонитесь предо мной, ибо я — ваш повели…
Меч пронзил ему спину, и лезвие вылезло из груди. Кощей поперхнулся словами, харкнул кровью. Свечение потускнело, но добытое сердце продолжало полыхать.
А потом, наверное, у Кощея просто сработал какой-то рефлекс. Он ударил наотмашь охотника, стоявшего сзади. Это оказался Ждан. Темник — в чьём подчинении находилось десять тысяч охотников. От удара Ждана отшвырнуло на корпус яйца, приложило на высоте полутора метров. Но Ждан приземлился на ноги, чуть заметно поморщившись, хрустнул шейными позвонками и потянулся за мечом.
Кощей позволил ему схватиться за рукоятку, потому что до него уже дошло, какую свалял хрень: ударил правой рукой. Правой! Всё-таки тварь — это тварь. Будь она хоть трижды потусторонней, умнее не станет.
Сердце выскочило из руки Кощея и покатилось по земле. Через него перепрыгнул волкодлак. На него кинулся медведь, позабыв обо всём на свете, и даже не заметивший, как лишился головы. К сердцу хлынули крысы, но сгорели, испепелённые чьим-то Красным петухом.
И сердце Кощея, как Колобок, продолжало катиться. До тех пор, пока не добралось до конечной точки своего путешествия.
Тварь опустила голову, пару секунд в лёгкой задумчивости смотрела на ударившийся о копыта яркий шарик. Потом, видимо, решила, что слишком яркий свет её бесит, и что подлый хозяин со своими дурацкими битвами, как всегда, забыл покормить бедную лошадку, и пора бы уже прибить этих двух зайцев одним ударом.
Короче, Тварь разинула пасть и сожрала сердце.
— Н-н-н-не-е-е-ет! — заорал Кощей, простирая к Твари руки.
Тварь в ответ оглушительно рыгнула, извергнув из пасти такой поток фотонов, что всю площадь озарила вспышка.
Ждан выдернул меч из спины Кощея, замахнулся, чтобы снести ему голову. Но Кощей, успевший набраться от сердца сил, пришёл в себя. Развернулся, перехватил руку Ждана, ударил его в челюсть. Ждан в ответ врезал Кощею с левой. И, видимо, сила Темника оказалась для не вполне переродившегося Кощея перебором.
Голова дёрнулась, Кощей попятился, выпустив руку с мечом. Ждан начал кастовать Знаки один за другим. Удар, Меч, Костомолка, Мороз, Молния, Красный петух. С такой скоростью, что у меня дух захватило.
Кощей продолжал пятиться, пока ещё выдерживая атаку. К счастью, пятился он в мою сторону. Я свистнул.
Бывший царь загробного мира повернулся, и я ему подмигнул.
— Пора домой, Коша. Там как раз ваши владыку месят. Привет ему передавай.
Взмах меча, и голова Кощея отделилась от плеч. Опять… Но на этот раз ему хватило. От молнии, ударившей меня, я едва не упал. Родии мигом распределились по тысяче. Сколько там, я заметить не сумел, ясно было одно: много.
А в следующую секунду взвыла Тварь.
— Хозя-а-а-аин! — Она заковыляла в мою сторону. — Пло-о-охо мне что-то!
Задрав морду к чёрному ночному небу, рыгнула, и к звёздам полетел самый настоящий фейерверк.
— Жрать по ночам не надо потому что! — буркнул я.
Ситуация, конечно, странная — мягко говоря. Сердце Кощея в Твари — это тебе не утка в зайце, тут у нас вещества посерьёзнее. С одной стороны. С другой стороны, если отринуть идиотизм произошедшего, всё сложилось неплохо. Сердце Кощея размещено в надёжном хранилище. Просто так Тварь то, что сожрала, не вернёт, даже если захочет. Главное, чтобы в ней самой от этого ничего не повредилось.
— Скажешь тоже! — огрызнулась Тварь. — Что ещё ночью делать-то, если не жрать?
Угу. Ну, если огрызаться может — значит, не особо страдает. Вот и слава богу, и на этом замнём вопрос до выяснения. Сейчас на повестке дня другое.
Ко мне подошёл Ждан.
— Красиво сработал, брат, — одобрил я.
Ждан кивнул.
— Зря ты владыку в загробном мире оставил.
— Ну извини, разорваться не мог.
— Понятное дело. Разрываться — это тебе ещё рангов пять поднять надо… Ну что, идём?
— Куда?
— В загробный мир, конечно. Тут уж справятся как-нибудь, а там я пока ни разу не бывал.
— Хозя-а-а-аин! — снова завывала Тварь. — Прости! Век жрать не буду! Умолять станут — крохи в рот не возьму, а-а-а-а!
Она приподняла хвост, и из-под него вылетела ослепительной красоты радуга, сопровождаясь характерным отнюдь не для радуги звуком.