Ну и теперь — погнали прокачивать до предела запущенную ветку. Минус пятьдесят родий, третий уровень Воскрешения — можно поднять мертвеца на сутки в качестве зомби и заставить выполнять приказы. Круто, круто. Может, когда-нибудь и пригодится, но точно не сейчас.
Ещё минус сотня родий — поблагодарим моих спонсоров, вон они, вокруг валяются, в разной степени расчленённости. Четвёртый уровень Воскрешения. Доступный только начиная с ранга Воеводы. Возможность воскресить погибшего до часа назад. Безо всяких приписок мелким шрифтом. Не зомби. А полноценное возвращение к, мать её, жизни.
Ну, погнали.
Воскрешение!
Мана хлынула из меня Ниагарским водопадом. Потемнело в глазах. Я пошатнулся.
Н-да, так хреново мне ещё не было. Даже когда тащил в загробный мир макаронного монстра — не было. На мгновение показалось, что не выдержу.
Я заскрежетал зубами, но Знака не отменил. Я справлюсь! Воевода я, или где⁈ Или только и могу — тварей гасить направо-налево, а как до настоящего дела дойдёт, так подыхать? Нет уж!
Чтобы не упасть, я вонзил меч глубоко в землю и схватился за рукоять. В ушах звенело, перед глазами плыло, я в этой круговерти уже вообще ничего не видел. Единственное, что знал: надо выстоять!
В момент, когда казалось, что сейчас сам рухну замертво рядом с Тварью, всё вдруг закончилось.
— Одолел, — проговорила-пропела Лесовичка. — Сильный воин! Велика твоя мощь, а дух ещё сильнее!
Слова её доносились будто сквозь вату, откуда-то издали. Но наваждение отпускало. Я понял, что всё ещё держусь за меч и даже ухитрился не упасть. Картинка постепенно обретала фокус.
Я увидел кота и Лесовичку. Лесовичка вытянула руки над лошадиной мордой. Забормотала что-то — быстро, напевно, я ни слова распознать не мог. А кот вдруг вскочил на лошадиный бок, принялся топтать его передними лапами с выпущенными когтями и громко мурлыкать.
Это продолжалось с минуту, а потом я заметил, что, кажется… Нет, не кажется — точно. Бок Твари начал подниматься и опускаться, покачивая кота.
А в следующую секунду…
— А-а-а-а!
Тварь с воплем вскочила на все четыре копыта. Кот с недовольным мявом отлетел в сторону. Лесовичка встала и отступила мне за спину.
— Опять этот воротник меховой со своими когтями⁈ — возмутилась Тварь. — Да что ж его… — и осеклась. — Хозяин? А… А где я? Что я?
— С возвращением, — сказал я. Встал и покачнулся. — Только чур, домой на тебе поедем.
— Но я… Я же умерла, хозяин!
— Ну а мы тебя вернули. Да не просто так.
— А просто как?
— Ты теперь не тварь, Тварь, — хихикнула из-за моей спины Лесовичка.
— А кто же я?
— Ты теперь — волшебное существо. Как я. Как кот.
Кот утвердительно мявкнул.
— Только зовут тебя всё равно Тварью, — уточнил я. — Вот такой тебе ребус, разгадывай, наслаждайся.
Тварь разинула рот и смотрела на меня, как баран на новые ворота. А я почувствовал, что — всё. Конец, финита. Сделал пару шагов и повалился на бок Твари.
— Присядь, что ли? Не запрыгну.
Кобыла послушно опустилась пузом в снег. Я забрался на неё. Тварь поднялась. У меня закружилась голова, и я закрыл глаза.
Сказал:
— Едем домой.
— Домой, — повторила Тварь.
И сделала первый нерешительный шаг в новую волшебную нетварную жизнь.
Она несла меня нежно и аккуратно, как драгоценный хрустальный сосуд. Каким-то образом ухитрившись развить при этом весьма приличную скорость — уже через пять минут мы стояли у ворот усадьбы.
Ворота распахнулись за секунду до того, как остановились — дома нас ждали.
— Барин! — всхлипнула Маруся. — Лошадушка!
Выглядел я, судя по всему, не очень — ко мне бросились все. Стащили со спины Твари, на руках понесли к дому.
— Погодите, — остановил я.
Обернулся. Тварь топталась перед воротами и косилась на противотварную верёвку. Позвала:
— Захарка! Отведи меня в конюшню.
Захар пошёл было к ней.
— Стой, — окликнул я. — Шагай сама. Без Захара.
— Не могу! Амулетик потеряла.
— Да говорят тебе, не нужны больше никакие амулетики! Ты больше не тварь. Шагай так.
Наступила тишина. Все собравшиеся уставились на Тварь.
— Боязно… — Тварь с сомнением смотрела на верёвку.
— А мне, думаешь, не боязно было тебя воскрешать? Давай-давай, шагай! Или ты вместе с тварностью и смелость растеряла?
Тварь возмущенно фыркнула. Встряхнула гривой. Зажмурилась и решительно перескочила верёвку.
— Хозяин! — открыв глаза, Тварь уставилась на меня. Помотала головой, словно не веря. Оглянулась назад, на верёвку — убедиться, что та на месте. — Хозяин! Я не тварь! На меня верёвка не действует!