– Положи ребёнка на постель.
Она послушалась. Роланд распахнул окно и выглянул.
– Вугор, распорядись, чтобы срочно нашли кормилицу, соорудили люльку для наследника и принесли мне и орлице ванны с горячей водой в наши покои.
Тот, находясь во дворе и снимая доспехи, как и все воины, опустил голову в знак почтения.
– Зачем кормилицу? Я сама выкормлю нашего сына.
– Нет, – его ледяной тон, после той нежности, которая состоялась между ними в лесной лачуге, больно врезался в душу.
– Почему?
– Я не хочу, чтобы ты портила такую шикарную грудь.
– Но…
– Вопрос закрыт. Иди к себе. Я хочу побыть один и помыться.
Сакура попыталась дотронуться до его руки, но он, вздрогнув, одёрнул.
– Не смей ко мне прикасаться, когда я этого не хочу. То, что ты целительница, не делает тебя ценнее в моих глазах, чем была. Для нашего государства – да, ты теперь высокого ранга, но не для меня.
Её глаза предательски наполнились слезами. Он, заметив это, вскипел и, подскочив к ней, зажал щёки.
– А что ты думала, бедная орлица хоть и целительница, нужна мне в жёны? Ты всего лишь моя наложница и такой и останешься, – свои слова сопроводил грубым поцелуем, кусая её губы.
– Ты тиран, тебя возбуждает жестокость, Роланд, опомнись, я вернулась не за этим.
– А зачем же? – его глаза сузились.
– За… любовью.
– Я не люблю тебя.
– Это неправда! – она сорвалась на крик, а слезы уже потекли градом. – Ты в бреду звал меня и говорил, что любишь.
– Убирайся.
Она схватила дитя и выскочила. Воины, стоящие за дверью, проводили её в предыдущие покои. Орлица уложила воронёнка и упала на кровать, рыдая.
Роланд, тоже чувствуя смятение, снял доспехи и подошёл к всё ещё открытому окну, глубоким вдохом набрал холодный воздух в лёгкие и уставился на горы, окружённые плотным тёмным туманом. В дверь тихо постучали.
– Войдите.
В покои вошли шестеро слуг с полными вёдрами горячей и холодной воды. Служанки несли мыло, травы, пену и ароматное масло. Расторопные слуги вытащили из угла большую деревянную ванну, поставили в центр и набрали горячей водой, немного смешивая с холодной. Служанки вылили жидкую пену и всыпали душистые травы. После все вышли кроме двух из них молоденьких ворониц, постоянно помогающих в купании владыке и помогли раздеться. Он взял одну за плечи и надавил вниз. Девушка, сразу поняла, что нужно делать, так как делала это уже далеко не раз, услужливо открыла рот и засосала член. Ворон отклонил голову назад и закрыл глаза, пытаясь забыться, но не смог: перед глазами стояла на коленях перед ним проклятая орлица и ласкала языком. Он с хрипом вздохнул и, не кончив, оттолкнул девушку.
– Убирайся, сегодня ты не можешь меня расслабить. И ты тоже, вон, – процедил обеим и переступил борт ванны.
Они тут же убежали. Горячая вода приятно расслабляла напряжённые мышцы. «Я хочу её как умалишённый. Только эту суку, но почему? Что в ней такого кроме огненной красоты, чего нет в других?»
Спустя примерно полчаса его совершенное тело те же служанки уже натирали нежнейшим маслом из плодов Вайхена, имеющего тонкий аромат и омолаживающие свойства.
– Вугор, – крикнул.
Подручный сразу вошёл.
– Нашёл кормилицу?
– Да, она уже кормит наследника, а люльку лучший наш столяр принесёт в замок вечером.
– Что она делает?
Вугор сразу понял о ком этот вопрос:
– Её выкупали и надели новое платье алого цвета, но накидку белую – высшего ранга. Госпожа Сакура сидит молча на постели.
– Хорошо. Приведи её.
Подручный напрягся.
– Роланд…
– Что? – рявкнул.
– Прошу, будьте с ней спокойнее, она же сама вернулась и спасла вас.
– Не суй клюв, куда тебе не следует, иначе отрежу.
– Простите. А что передать мудрецу, когда готовиться к свадьбе?
– Какая свадьба, опомнись, на ком? На нищей орлице? – его брови сошлись на переносице.
– Она мать вашего наследника.
– Ну и что? Мало рожали наложницы нашему поколению детей?
– Роланд, простите, но не наследника, как байстрюка в нашем государстве его не примут.
– Ладно, иди, подумаю на досуге.
Владыку одели в чистую одежду: белоснежную рубашку с кружевами, кожаные брюки, заправленную в короткие сапоги из тёмно-коричневой замши, а поверх густо бордовый камзол расшитый орнаментами. Волосы завязали в хвост и скрепили заколкой с драгоценными камнями.
Вскоре привели Сакуру, ей хватило одного взгляда на него, чтобы сердце забилось в горле. «Ты как тёмный ангел. Жаль, что ты так жесток со мной», – пронеслось в мозгу, и она присела в реверансе, склонив голову. Он тоже оглядел её: алое платье очень гармонировало с рыжими волосами и белоснежной накидкой, прикрепленной у плеч изящными брошами. Волосы – уложены в высокую причёску, перевитую нитями крупного жемчуга. На ногах – мягкие кожаные тапочки, на руках – тонкие чёрные перчатки до локтя.