– Вон, – процедил служанкам, сдувающим с его камзола несуществующие пылинки. Те, пятясь задом, вышли.
Он медленно подошёл и, взяв её за подбородок, поднял лицо. Их глаза встретились, его жадно раздевали её. Она сразу осознала этот хищный взгляд, не обещающий никакой нежности.
– Ты очаровательна.
– Спасибо. Зачем так наряжать меня, если ты опять хочешь меня изнасиловать?
– Не сейчас, идём, – он обнял её за плечи и, подойдя к окну, распахнул. – Закутайся получше в накидку и надень капюшон, мы летим посмотреть новый выводок варков.
– Что? – от одной только мысли от этих мерзких тварей, орлицу передёрнуло.
– Не бойся, ты не заслуживаешь такого наказания, – сделал паузу и добавил, – пока.
Сакура напряглась. Он обнял её сзади и, расправив крылья, вылетел.
– Я не хочу, чтобы ты сейчас обращалась в орлицу, – прошептал в темечко и сжал сильнее, крепко держа и одновременно грея жаром горячего тела. Они пролетели над лесом. Орлица посмотрела вниз: густые деревья имели сверху какой-то фиолетово-синеватый оттенок с серебрящимся инеем. Некая завораживающая красота, и хотя ей немного холодно, но приятная истома от его тела разлилась по всем внутренним органам, собираясь в единый пучок где-то в центре матки. Она попыталась отвлечься, осматривая воронью долину. Дальше пролетели скошенное поле.
– Здесь крестьяне собирают зерно на зиму. У меня три поля, варки плодятся за третьим в глубокой лощине, откуда сами выбраться не могут. Мы отбираем лучших особей и привозим в больших клетках в замок.
– Зачем вам их так много?
– Варки часто умирают, им нужна кровь, они же хищники.
– А чем вы их кормите?
– Тем же что и себя – лесными животными, иногда пленниками.
– Я хочу собрать их сотни, как раз они недавно родились.
– Зачем? – её голос дрогнул, страх леденящими щупальцами сковал сердце.
– Скорее всего, ты уже догадываешься и сама, судя по тому, как напряглась.
– Ты – ты хочешь атаковать с помощью них моё государство?
– Да. Весной орлы захлебнуться в собственной крови. Варки стаей и в горы поднимутся, когда сожрут всех в низине.
Сакура побелела и готова была упасть в обморок, но он сжал так сильно, что она невольно вскрикнула.
– Не стоит идти против меня, даже мыслями. Ты теперь моя, и будь готова к принятию моих устремлений во всём.
Она промолчала, но жуткий страх сжал даже горло – варки это ад на земле для любого живого существа.
Под ними остались все поля, и показалась серая лощина. Ворон вылетел на середину и спустился на несколько метров вглубь. Орлица от ужаса распахнула глаза: множество мелких тварей скулили и прыгали друг на друга. Роланд, держа её одной рукой, другой – достал кинжал и быстро полоснул по своему запястью, глубоко порезав кожу, кровь закапала вниз.
– Зачем? – со страхом взвизгнула.
– Смотри… – его взгляд устремился на хищников.
Варки взбеленились, почувствовав запах крови, подняли носы, нюхая во все стороны, и когда унюхали капли крови на одном из своих, бросились на него и разорвали в клочья. Столько зловещего воя, леденящего душу, Сакура ещё в жизни не слышала, сердце ухнуло куда-то в пятки, дыхание замерло. Роланд, посмотрев на её бледное лицо, расхохотался. Варки начали лезть друг на друга и прыгать вверх. Он отлетел выше ещё на пару метров.
– Какие кровожадные щенки.
– Ты… сумасшедший, – её голос раздался как из могилы.
– А ты не боишься, что если я тебя сейчас брошу туда?
Сакура сжалась, рот приоткрылся.
– И полюбуюсь кровавым зрелищем.
– Н-н-не-надо, – она перевела дыхание. – Сохрани мне мою душу.
– Хорошо, тем более что твоё молодое тело меня ещё дико возбуждает. Ты готова приласкать меня сама, без принуждения? – его обсидиановые глаза смотрели в душу и шевелили волосы на затылке вместе с громким скулением варок.
Она кивнула.
– Я всё сделаю, всё.
– Отлично, – он прислонил губы к пульсирующей жилке под мочкой уха. – Я хочу, чтобы ты приласкала меня языком, хочу втолкнуться в твой рот, до самого горла.
Орлица поняла, что у неё нет выхода, как только полностью покориться и опять кивнула. «Бог орлов, он совсем сумасшедший. Но… что же я таю в его руках и истекаю, как последняя шлюха? Его дьявольские глаза меня сжигают. Я теряю с ним себя, честь, волю. Ворон поганый».