- Горе моё, - прошептали губы. – Где же ты…
И он стал подходить навстречу ей по пустоте.
- Что же ты, Заринка моя? - бросил он задорно. – Никогда не сдавайся.
Она криво улыбнулась одними губами.
- Мне даже понравились эти… бактерии, да? – продолжал он. - Никогда не любил вирусологию.
- Да, - сказала она мысленно. – Ты всегда смеялся над ботаниками.
- Не отчаивайся, девочка. Выход всегда есть. А если не знаешь, как справиться с проблемой…
- …вернись к началу.
Прошептала она. Он улыбнулся и погладил ладонью её щеку. Зора моргнула, и его размытый образ растаял на фоне разрушенной безмерности. Только слёзы обжигали щеку, накатываясь, как волна на песок.
- Вернись к началу, - повторила она задумчиво.
Почему-то она вспомнила разломанный ею камешек. Это показалось ей ужасным то ли знаком, то ли следствием общего рока, и она машинально опустила взгляд на пляж. Под ногами валялся камень, похожий на тот, но немного острый по краям. Зора подняла его и стала разглаживать пальцами, придавая ему округлую форму. Вскоре на её ладони уже лежал отшлифованный маленький шарик.
- Вернись к началу, - сказала она и полностью растёрла камень в порошок одним движением.
Зора посмотрела на горстку песка в руке. Маленькая капелька упала на его поверхность.
- Все разрушено. Куда возвращаться?! - воскликнула Зора и зло сжала кулак, будто грозя кому-то в бессилии что-либо предпринять.
Слёзы снова подобрались к горлу. Неужели ничего нельзя сделать? Она со всей силы сжала кулак, поднесла руку к глазам и развела пальцы. В ней лежал уже не песок, а новый камешек, весь в окалине, повторяющий форму линий её ладошки.
Брови Зоры поползли вверх.
- Ну, конечно, - воскликнула она сама себе. – Вернуться к началу! Сжать всё! Импульс разжатия как источник. Вот я дура!
И она закрутилась на месте, затем вспомнила, в какую сторону ушёл Волхв, и помчалась ему вдогонку, крича:
- Волхв!.. Волхв, твою налево! Скорей сюда, старый чёрт!.. Воооолхв!..
Волхв бесцельно сидел на утёсе, вперив бессмысленный взгляд в поле осколков. Позади него кособоко высился нелепый столп обугленных артефактов ушедших миров с зубатой короной вращающихся сгустков развеиваемого пепла. А перед ним свирепый вихрь перемалывал в пыль планетные обломки, просеивая материю. Иногда попадалось что-нибудь интересное, в виде гильзы или консервной банки, и тогда плазменный манипулятор бережно выносил находку с зоны раскопок и складывал у ног безучастного Волхва, а тот отправлял её в столп или выбрасывал вон.
Зора подбежала к нему, резко затормозила и с минуту не могла отдышаться.
- Ты … ффуух, не слышал, что ли, меня? Ору-ору ему, а он сидит... ффф… как столб.
Волхв оставался неподвижен, лишь зрачки наблюдали за перемещениями вихря.
Зора огляделась.
- Чем ты тут занимаешься?
- Ты, правда, думаешь, - ровным убитым голосом произнёс, не глядя на неё, Волхв, - что все погибли из-за меня?
Зора поглядела на него недоумённо.
Но он не дал ей возразить.
- Я ведь остался. В живых. Если б я изначально был за вас, то баланса бы в итоге не получилось? Так? Жар бы продолжил циркулировать.
Он посмотрел ей в глаза. Взгляд был пустой, но в то же время чрезвычайно пронзительный, хотя Зора не стала разбираться в оттенках вселенской тоски в проблесках паники на дне мерцавших зрачков, а схватила его за руку и подняла с камня.
- Некогда предаваться унынию и… и этому. Короче, если считаешь, что виноват, то должен всё исправить. И я… я знаю, как!
Волхв начал что-то говорить, но Зора не слушала.
- Да-да, не удивляйся, меня осенило, - говорила она, таща его за собой. – Если мы создадим условия нашего сотворения, то я направлю развитие Вселенной по старым рельсам, и всё повторится вновь!
Волхв выдернул свою руку.
- Хочешь поиграться в Бога? – голосом следователя спросил он.