— Поздно беспокоиться, тот ли это, кого мы ждали, или кто-то другой, принявший его облик, — заметил третий. — Сейчас он придет сюда и все в любом случае закончится.
— Не закончится, а только начнется, — возразил седьмой. — Мы его тени, мы — те части его божественной души, которые он почел нужным на время удалить от себя. Знания и память, цели и желания, замыслы и предчувствия… и даже сама память о Гхадаби и о том, что он от чего-то избавлялся. Все здесь, в нас, и все обретет смысл, если он — действительно тот, кого мы ждали. Но из-за пятого я уже не уверен в этом.
— Я сделал то, что был должен. — Сказал пятый. — Я не чувствовал запрета. Может быть, он предвидел, что может ошибиться и сделал меня специально, чтобы я его уберег? Во всяком случае, мое желание сказать то, что я сказал, было слишком сильно, и ни седьмой, и ни кто-либо другой из вас мне не указ.
— Ты безответственнен и глуп, — ответил седьмой. — Нечего оправдывать свою болтливость тайными намерениями господина.
— Хватит спорить, — вмешался первый. — Третий прав: совсем скоро мы будем знать точно — ошиблись ли мы или действовали верно.
Остальные, даже седьмой, молча согласились с его словами. Более семеро хранителей Гхадаби не произнесли ни слова. Паря над бассейном, наполненным жгучим ядом, с помощью мистического видения они наблюдали, как спускается на нижние уровни замка Темный Князь, принявший облик смертного человека.
Глава первая
К северу от Ильсильвара, за Гирским Проливом, лежат два крупных острова: Эн-Тике и Гоураш. Гоураш славен своими медными и серебряными рудниками, а Эн-Тике — воинственным и непокорным населением. Со времен распада Империи Порядка энтикейцы не переставали беспокоить берега Ильсильвара и острова Выплаканного Моря. Ильсильвар неоднократно покорял Эн-Тике, но стоило армии южан покинуть остров, как население устраивало бунт, вырезало гарнизон и коллабрационистов, и принималось за старое. В конце концов Ильсильвар изменил политику и, оставив попытки покорить Эн-Тике силой, стал покупать верность энтикейских кланов и приглашать на службу их дружины. Это оказалось удачным решением, потому что хотя Эн-Тике и расцвел, золото изменило сердца энтикейцев, прежде всецело принадлежавших Ульвару, Богу Гнева. Пиратских набегов становилось все меньше, на побережье Эн-Тике росли города, и узкие северные корабли, прежде перевозившие только бойцов, все чаще стали использоваться для перевозки товаров. Дхагос, некогда выбранный королем вольными людьми на тинге, объявил о том, что отныне верховная власть будет передаваться по наследству. Случился бунт, но слишком многое к тому времени успело измениться на Эн-Тике, и в кровавой гражданской войне Дхагосу сопутствовал успех. Отвергавшие чужих королей, энтикейцы в конце концов покорились своему собственному, и новый порядок вещей закрепился на острове. Потомки Дхагоса заключали браки с герцогскими семьями Лавгура, Браша и Маука, в результате чего королевский трон Эн-Тике стали занимать персонажи, в жилах которых ильсильварской крови текло больше, чем энтикейской.
Но не все были довольны таким положением дел. Незадолго до того, как Хальстальфар стали покидать рыцарско-магические Ордена, позже названные Изгнанными, униженные и лишенные многих своих привилегий кланы вступили в заговор с Катольдом, одним из дальних родственников тогдашнего короля Эн-Тике, пообещав ему свою поддержку в обмен на возвращение вольностей. Король был предательски убит, как и его самые верные слуги, прочие же покорились, а внучка короля была взята Катольдом в жены. Укрепив свою власть, новый король предал казни своих бывших союзников — как самих предводителей кланов, так и их семьи, чем спровоцировал очередной бунт, вскоре, впрочем, подавленный.
Именно в этот год два Хальстальфарских Ордена высадились в Минзале и Курбейке. Ильсильвар переживал не самые лучшие времена, многие его регионы были разорены из-за неурожая и борьбы за власть, которую вели между собой три претендента на трон. Ордена обладали огромной магической властью и были уверены в том, чтобы быстро покорят эту страну. Один из претендентов присоединился к ним, другой, выжидая, затаился на юге, третий, принц Лекхан, стал объединять под своими знаменами всех, не желавших покорятся захватчикам. Ордена наступали, а союзники Лекхана терпели одно поражение за другим. Хотя армия ильсильварского принца и превосходила армии обоих Орденов, и, вдобавок, Ордена действовали порознь — Орден Семириады на северо-востоке государства, Орден Золотого Огня в центральной и юго-восточных его частях — однако, положение Лекхана представлялось многим безнадежным, ибо рыцари Орденов превосходили защитников Ильсильвара как воинской, так и магической подготовкой. Заморские колдуны вызывали огненные дожди и насылали теневые бури, создавали иллюзии и превращали дисциплинированных солдат в неуправляемые, обезумевшие от страха орды.
Лекхан проиграл три сражения, но сумел сохранить часть армии и готовился дать под Дангилатой решающий бой. Именно тогда в его дворец пришли двое — мужчина с осанкой воина, но не имевший при себе ни доспехов, ни какого-либо оружия, и женщина, которую этот мужчина почтительно называл «госпожой настоятельницей». Стража не приняла их всерьез и не пожелала пропускать к королю, и тогда мужчина голыми руками покалечил несколько десятков вооруженных людей. Обеспокоенные шумом, рыцари из свиты Лекхана пытались задержать пришедших, но преуспели не больше стражников. Придворные маги использовали против пришедших свои самые сильные заклятья, но женщина легко обратила эти заклятья против самих чародеев. Неизвестно, о чем они говорили с королем и какую цену назначили за свою помощь, но известно, что некий договор был заключен и далее пара разделилась: мужчина по имени Хазор, забрав половину армии принца, отправился к наступавшему с востока Ордену Семирамиды, женщина же, носившая имя Кертайн, выступила вместе с Лекханом на юг, но вскоре покинула лагерь, наказав принцу продолжать движение навстречу Ордену Золотого Огня.
Прошла неделя, и под Обийтом состоялось первое из двух сражений, определивших дальнейшую судьбу Ильсильвара. Адепты Семирамиды полагали, что одержат верх без особых усилий, но все изменилось, когда, предваряя сражение, Хазор превратился в клинок из сияющей голубой стали и устремился к захватчикам. Магия, в которой Орден Семирамиды был искусен более, чем любой другой из Орденов, оказалась бессильна повредить этому живому мечу, он же выкашивал рыцарей и руководителей Ордена с легкостью, и никакие доспехи не могли устоять перед его натиском. Когда в лагере Семирамиды начался хаос, по нему ударили войска принца Лекхана. Магистр и пятеро из семи кардиналов Семирамиды погибли, Орден был полностью разгромлен и лишь малой части прибывших в Ильсильвар удалось спастись бегством. Позже они покинули страну на одном из своих кораблей. Два кардинала выжили лишь потому, что не участвовали в бою, находясь в тот день вдали от основного лагеря: занимались упрочнением положения Ордена на захваченных территориях. Узнав о поражении, они немедля бежали и позже сумели восстановить Орден Семирамиды.
Вскорости состоялась еще одна битва, на юго-востоке, и была она даже более поразительной, чем разгром Семирамиды на севере. Магистр Золотого Огня обвинил часть кардиналов в измене и приказал другим атаковать их. Начался магический бой, во время которого погибла не только большая часть «верных» Магистру и все «изменники», но также множество рядовых членов Ордена. Когда бой был закончен, Магистр добил оставшихся «верных» и принял облик настоятельницы Кертайн. Видевшие это превращение говорили, что столь совершенной и искуссной была игра Кертайн, что будто бы сам Князь Лжи в ее облике проник в расположение Ордена Золотого Огня и, избавившись от настоящего Магистра, нацепил его личину и развалил Орден изнутри. Второй армии Лекхана, отправленной на юг и водительствуемой самим принцем, осталось лишь разбить остатки армии захватчиков и вернуть покоренные ими земли. Поскольку все высшие посвященные этого Ордена погибли, то восстановиться после поражения он уже не смог.
Совершив все это, Хазор и Кертайн исчезли. Поначалу многие гадали, кто они и для чего оказали содействие Ильсильвару в этой войне, но никто не сомневался, что это были двое могущественных бессмертных, ибо смертному человеку не под силу совершить те чудеса, которые показали они. Что до цены спасения, то о ней ходили разные слухи: одни говорили, что эти бессмертные происходили из глубин Ада и Лекхану пришлось заплатить своей душой за их помощь; другие утверждали, что Хазор и Кертайн являлись воплощениями божественных духов, оберегающих Ильсильвар, и потому ничего не потребовали от принца; третьи полагали, что последовавшие изменения в религиозной политике Ильсильвара, каким-то образом увязаны со всеми этими событиями. Лекхан, ставший королем, изгнал из страны гешских священников, ограничил власть собственного духовенства, изъял в государственную казну многие земли и строения, ранее принадлежавшие монахам, открыл бесплатные школы и университеты и повелел учить, что знание, обыденное и колдовское, обретается человеком самим, не являясь милостью или сверхъестественным даром, вкладываемым Князьями Света и их ангелами в умы людей; что вся вселенная заключена в человеческой душе и что боги живут за счет человеческой веры и порождены ею, а если вера иссякнет — боги ослабнут и сгинут; что сами Светила, время и бытие берут свой исток в человеке.