- Что за направление такое?
- Чего? А, вечно забываю, что ты не отсюда. Плоть позволяет контролировать свое тело, организм, настоящим мастерам не страшны никакие яды, заживает все в разы быстрее, да и само по себе название говорит уже о многом. Бабы вообще считают за удачу получить подобное, была грудь маленькая, стала большая, после родов все отвисло, а потом бац - и ты снова на коне и в центре внимания.
- Понятно, но не интересно, нам-то это точно не светит.
- Да, жаль, в боевом деле очень полезный навык.
- Кайр, а почему ты именно сюда пошел учиться, а не в какую-то военную академию?
- Ну, тоже скажешь, только здесь я смогу развить свой дар так, как нигде более. А в обычной академии максимум, чему бы научили, так это мастерски вертеть саблей, которая ничто против того, что уже могу.
- Ясно, - больше спросить его было не о чем, и повисла затянувшаяся пауза.
- Что старик-то, как принял? - наконец поинтересовался он, занимая свою кровать.
- Хитрый он и мутный какой-то, - протянул с сомнением.
- Ну, на то он и ректор, не зря уже шестой десяток занимает эту должность.
- Это же сколько ему лет, под сотню?
- Ты чего, какая сотня? Он в том году свое двухсотлетие отмечал.
Черт, прокол.
- А скажи-ка, Кайр, тебе сколько?
- Если лет, то сорок два года, а что?
Меня чуть не начало нервно колотить.
- Просто мне тридцать.
- Так ты еще моложе меня? - он приподнялся на локте.
- Выходит, так, - кивнул, - а в чем еще у вас измеряют возраст?
- Ну, так, есть же еще часы жизни, мне вот на данный момент около пятидесяти.
- Это как?
- Ну, можно считать по временам года, а можно по состоянию организма. То есть иногда бывает так, что вот как мне, к примеру, сорок два, а тело по своему развитию, учитывая все болезни, травмы и прочее, по сути, соотносится с пятью десятками. В некоторых государствах только так и считают.
- И как это определяют?
- Да просто, - он достал из-за пазухи медальон и, сжав его в руке, быстро произнес какую-то белиберду, - вот, сорок девять часов, а год назад было пятьдесят два.
Потом он помог заучить мне сказанную им ранее несуразицу, и я, аналогично достав свой медальон, повторил процедуру - в голове тут же прозвучал низкий, приятный женский голос - пять часов жизни. Чего? Я снова повторил процесс, и опять, то же самое. Видя проступающее у меня на лице недоумение, Кайр поинтересовался:
- Чего?
- Эти штуки ломаются? - потряс медальоном.
- Да нет, простейшая комбинация.
- Тогда получается бред.
- Что именно?
- Мне пять часов, - бросил на него взгляд.
- Да ну, не врешь?
Я покачал головой.
- Вот это номер! Это ж сколько тебе еще жить, может и мне тогда не пить? - он задумчиво смерил стоящую возле его тумбочки бутыль.
- А так же не курить, не есть мяса и прочей вредной пищи, - я с сомнением оглядел его фигуру, слишком крепкую и сбитую для подобного.
- Согласен, не потяну, придется ради удовольствий положить на алтарь жизни несколько десятков часов, - он улыбнулся.
В общем, провалялись мы так, болтая о том, о сем почти до самого вечера, а потом решили сделать набег в столовую. Жутко хотелось яблок или чего-то подобного, только сочного, не пошли мне их салаты впрок, придется учесть это на будущее. Почти все столы пустовали, лишь кое-где сидели, уткнувшись к себе в подносы ученики, почему-то не находящиеся на парах. Видать, тоже прогуливали. Мы набрали себе блюд по вкусу и заняли один из пустующих столиков. Кайр перед трапезой пробормотал про себя какую-то молитву и, не глядя на меня, принялся поглощать содержимое своих тарелок, я же с аппетитом захрустел фруктами. Вдруг напарник замер и прошептал:
- Помнишь, ты тут на днях отправил троих лечиться, готовься, идут.
Но я и так уже об этом знал, Белый теперь всегда был рядом. Со стороны же входа к нам неторопливо шла троица девушек, по которым и не скажешь, что недавно попали к врачу. Они медленно приближались по левой стороне и не сводили с нас взглядов, а когда поравнялись, та, которую отправил в полет через весь зал, облокотилась о стол и тихо произнесла:
- Соблюдай правила, новенький, и только дай мне повод взяться за тебя, уж ты у меня попляшешь.
И на этой веселой ноте троица оставила нас в покое, мы же с Кайром лишь переглянулись и тот потом тихо буркнул:
- Теперь береги свой зад, эта просто так не отстанет, не дай бог проколешься.
Я промолчал.
Спать легли рано, заняться было особо нечем, пить я отказался, а самому шляться Кайру не хотелось. Так что погасив свет, забылись праведным сном. Наутро же впервые почувствовал, что такое "дежавю", направляясь за соседом, вызвавшимся посетить со мной по очереди все мои предметы, на свое первое занятие. Как ни странно, началась лекция по истории становления и развития искусств, и я прямо-таки с головой ушел в казавшееся фантастической сказкой чужое прошлое. Преподаватель, чьего имени запомнить так и не удалось, рассказывал довольно интересно и с примерами, красочно описывая те или иные прорывы, достижения, упоминал авторов известных здесь открытий, заставляя погружаться в свою речь все глубже и глубже. В общем, занятие пролетело на едином дыхании, более того, оно натолкнуло меня на возможно столь важное для меня открытие, что на перерыве, с трудом опомнившись, я чуть ли не за грудки схватил Кайра и оттащил его в сторону.