- Кстати, Башар, ты читал "Майн кампф"? Это Гитлер написал. Нет?
Мне кажется, это единственная честная книга, когда либо написанная политиком.
- Не важно…Мой отец был просто пастухом. Хорошим пастухом. Но наш народ - сборище баранов. Моему народу достаточно, что на английском я изъясняюсь и говорю чисто, учился в Англии. Могу блеснуть интеллектом. Чего же больше? Сирия решила, что я умен и вежлив.
И тут Башар приподнявшись с кресла, тяжело ступая, подошел к окну, взглянул на толпы людей, которые увеличились в численности, и начал истерично смеяться. Асеф подошел к нему:
- Что с тобой, Башар?
- …Ой не могу…. Ой!!! Я счастливый человек, Асеф. Мне будет легко. Я управляю баранами. А это легко.
- Тсс…Тише, Башар, умоляю тебя. Поверь мне, я хоть и молодой, но прожил большую жизнь: побывал и сверху, и снизу, и снизу, и сверху.
- Асеф. А теперь ты меня послушай. Есть только две бесконечные вещи? Вселенная и глупость. Хотя на счет Вселенной я не вполне уверен.
И еще. Телеграфный столб никогда не поймет принцип действия телеграфа. Вот и мой народ, народ Сирии. Это стадо, это табун верблюдов, который необходимо постоянно погонять куда стоит. И я это сделаю.
- Сделай, Башар, сделай. Нет героев без зрителей. Иногда окупается даже героизм.
- Нет, брат. Когда уходят герои, на арену выходят клоуны.
Эх…Асеф, послушай. Вот я, до 15 лет не знал, как правильно надевать трусы. Я их надевал взад вперед. Мои родители смеялись надо мной, мол, такой взрослый, а глупый. Но так и не научили правильно их носить. Я сам догодался. Из-за полоски на задней стороне трусов.
И ты хотел, чтобы отец меня научил политике?
- Ндаа… А чем ты думаешь заняться, когда настанут холода?…
И после этих слов опять Башар схватился за живот, начав смеяться.
- Посмотри, взгляни на того. Это кажется министр связи…Ой Аллах!
Он плачет. Вот идиот. Он плачет над мумией. Ой не могу…Ха ха ха…
Асеф в знак поддержки то же улыбнулся.
- Смотри, смотри, Асеф, это кажется шеф полиции…ой мама…они плачут…плачут…ой…я сейчас лопну от смеха…Они плачут над мумией, или не знаю…что находиться в гробу в данный момент.
Оба покатились от смеха, держась за животы. Изредка Асеф оборачивался по сторонам в целях осторожности, но тем не менее тоже смеялся, в знак поддержки нового Президента Сирии. Король умер - да здравствует Король!
- Ты знаешь, Асеф, есть вещи, про которых даже ты не знаешь.
- А про что конкретно?
- Про моего отца, например…
- Это исключено. Я знаю все.
- (Улыбается) Вот видишь, Асеф, не знаешь ты.
- А что я должен знать то?
- То, что отца своего убил я. Понял (шепотом)?
- …?…Это как?
- Он долго мучился. Я отключил приборы с его организма, чтобы он скончался поскорее. Воздух перестал поступать, и все. Все! Вот так,
Асеф.
- Ты серьезно?
- Да! Мне было скучно сидеть с больным день и ночь. Я целыми вечерами забавлял полуживого человека, подушки ему поправлял, подносил лекарство. Но все же вздыхал и думал: когда его дьявол возьмет к себе? Дьявол не торопился, а мне было некогда.
Оба молчали. Пауза оказалась длинной. Молчание прервал Башар.
- …Дааа… Жизнь - это болезнь, которая передается только половым путем (смеется). Отца и мать я помню, съел в юные года, и вот теперь я полный и круглый сирота. Нет правды на земле, но правды нет и выше.
- Последний вопрос, Башар. Почему ты решил, что должен быть счастливым?
- Я несчастный, Асеф! Отца красиво хоронят из-за меня. Ибо я - его сын, а ныне Президент. Если бы не я, Хафез Асада похоронили бы как батрака. Мне обидно то, что я не знаю, как похоронят меня.
Я люблю дорожить уютом и благополучием. Не люблю тратить себя на второстепенное. Хотя, может это и нарасно. Время придет, и жизнь все расставит по местам. И быть может, я увижу, что устроенность была незаслуженной. Она предназначалась не мне. Еще я добавлю цитату нашего пророка.