Предложение было поставлено на голосование. Парламентский организатор оппозиции носился по коридорам, созывая националистов. Предложение было принято тридцатью семью голосами против тридцати двух.
В тот же вечер Джеймс Саммерс, с таким триумфом вступивший в Канберру два года назад, получил у генерал-губернатора согласие на роспуск парламента и стал ожидать выборов, уже не сомневаясь, что они неизбежно приведут к сокрушительному поражению.
Джон Уэст слышал, что накануне выборов Лайонс совещался с представителями деловых кругов в здании газетного концерна Маркетта. Лайонс поставил им жесткие условия: положение лидера в новой «Объединенной партии Австралии». Жалованье пять тысяч фунтов. В случае его смерти — солидная пенсия от государства для вдовы. Условия были приняты, и Лайонс вслед за Хьюзом переметнулся к консерваторам. Консервативная партия еще раз переменила название и, одержав победу на выборах под маркой «Объединенная партия Австралии», пришла к власти.
После того как результаты выборов были объявлены, Фрэнк Эштон выступил с краткой речью.
— В условиях сокрушительного поражения лейбористов, — сказал он, — я горжусь тем, что прошел голосами избирателей, оказавших мне предпочтение.
Выйдя из зала, Эштон медленно побрел по улице — седой, сгорбленный, шаркающий ногами старик.
Его догнал молодой парень, член местной лейбористской организации. Они прошли шагов сто по залитой солнцем улице, прежде чем Фрэнк Эштон заметил его присутствие.
— Нет, друг мой, нас высекли — и по заслугам.
— Я бы не сказал, что по заслугам. А теперь рабочие будут выданы на милость хозяевам.
— Так было и в последние два года. Никто не знает этого лучше, чем я.
— Но…
— Никаких но, Лес. Вот скажи мне: почему ты в лейбористской партии?
— Ну, потому… чтобы добиться социализма для рабочих.
— Чтобы добиться социализма для рабочих? Ну так слушай, я расскажу тебе одну историю. Когда лейбористская партия только образовалась, ее зачинателей преследовали обе другие партии, либеральная и консервативная, называя их опасными агитаторами. Не так ли?
— Так.
— Ну, так вот. Тогда консерваторы были реакционерами, а либеральная партия — прогрессивная. Затем либералы стали реакционерами, а лейбористы — прогрессивными. Правильно?
— Да.
— Слушай дальше. Теперь, и очень скоро, — может быть, я еще доживу до этого, — лейбористы станут реакционной партией, а коммунисты прогрессивной. Вот почему я собираюсь отойти от политики, и как можно скорее.
Спутник Фрэнка Эштона молчал, словно не желая отказываться от последних остатков веры в лейбористскую партию.
— Ты цепляешься за иллюзии, — продолжал Эштон. — Не делай этого. Я сам слишком долго за них цеплялся и только понапрасну растратил свою жизнь. В период нашей борьбы против плана премьера и против запрета, наложенного лейбористской партией на так называемые прокоммунистические организации, я выступал за создание объединенной организации рабочих, куда вошли бы профсоюзы, социалисты, ИРМ, коммунисты и лейбористы. Ну так вот, это была моя последняя иллюзия. Больше их у меня нет.
— Но коммунисты не пользуются поддержкой.
— Было время, когда и лейбористы не пользовались поддержкой.
Они остановились на перекрестке, еще немного поговорили, и спутник Эштона сказал: — Мне на ту сторону.
— Желаю удач, — сказал Эштон, пожимая ему руку, — и помни, что я тебе сказал. Если ты стремишься к социализму, а не к парламентскому креслу, то ты избрал не ту партию. Лучше иди к коммунистам. Будь здоров. Я здесь сяду на трамвай.
— Я и так работаю с коммунистами. Вот и сейчас иду в клуб. Там будет собрание безработных.
— Вот как? Мне бы хотелось сказать им несколько слов и поблагодарить их за мое избрание.
— Пожалуй, я мог бы это устроить. Но там будет много коммунистов, а ведь коммунисты официально не выдвигали вас. Они предоставили это решать избирателям.
— Ну и что же, я получил большинство их голосов, а это главное. Я бы хотел поблагодарить их и выразить им свое сочувствие. Сказать им, что я всегда был с ними.
— Хорошо, — нерешительно ответил Лес. — Я посмотрю, что можно будет сделать.
Они пересекли улицу и вошли в небольшое ветхое здание. Эштон последовал за своим спутником в большую комнату, где стоял стол, несколько стульев и деревянные скамьи. По стенам висели плакаты с лозунгами и фотографиями, среди них портрет Ленина. Позади комнаты находилась кухня; там раздавали обеды безработным. Это было местное отделение организации безработных, ставившей себе целью оказывать помощь безработным, объединять их и бороться против выселения за невзнос квартирной платы.