Даже заботы о собственном здоровье и те способствовали обогащению Джона Уэста. Вычитав из книги «Культура желудка», что полезно вводить в организм грубую пищу, он начал приобретать акции предприятий, где изготовлялись соответствующие продукты, сам питался ими и заставлял своих домочадцев есть их. Его настольный медицинский справочник горячо рекомендовал дрожжи, и Джон Уэст не только ел их, но и скупил несколько дрожжевых фабрик.
Свои политические интриги он плел вокруг парламентов отдельных штатов, преимущественно штата Виктория. В Канберре лейбористы потеряли свои позиции и, по всей видимости, надолго. В лейбористской партии штата Виктория Джон Уэст все еще пользовался большим влиянием, но теперь он поддерживал не только лейбористов. Когда к власти пришли консерваторы, Дэвисон оказал ему неоценимые услуги. В парламенте штата Виктория образовалась неофициальная четвертая партия — партия Джона Уэста, в которую входили члены парламента из всех остальных фракций.
На выборах в марте 1935 года аграрная и лейбористская партии завоевали несколько лишних мест, и Джон Уэст снова вернулся к своим старым планам: создать коалиционное правительство во главе с Дэвисоном.
Но, несмотря на богатство и власть, Джон Уэст в глубине души не был доволен своей судьбой. Он чувствовал себя неудовлетворенным, одиноким. Он смутно понимал причины своего дурного настроения: во-первых, цель его — стать всемогущим — оказалась недостижимой, а во-вторых, семья его распадалась на глазах. И все же он продолжал добиваться богатства и власти и не мог остановиться; все его помыслы были направлены только на это. По-прежнему он не допускал и мысли, что может ошибаться, и не терпел противодействия ни в политике, ни в делах, ни в семейной жизни.
А признаков противодействия было немало. Камерон, который заведовал у Джона Уэста велосипедным спортом, ушел от него и открыл собственное дело на территории Выставки. При этом он увел с собой самых лучших гонщиков. Устраивал он и состязания по боксу, и публика к нему валом валила. Когда однажды Джон Уэст услышал по радио репортаж об организованной Камероном встрече между австралийским чемпионом и боксером, приехавшим из Америки, он затопал ногами и со злостью выключил приемник.
Противодействие оказывал и муниципалитет города Ролстон, который свыше тридцати лет был оплотом власти Джона Уэста. Дело дошло до того, что Джон Уэст отдал приказ провалить выдвинутого лейбористами на пост мэра Колина Ласситера, сына старого Рона, и выгнать его из муниципального совета.
Вскоре после своего поражения на выборах Колин Ласситер посетил Джона Уэста. Бывший мэр Ролстона был весьма представительный мужчина — высокий, безукоризненно одетый; но как только он открывал рот, казалось, говорит не он, а спрятанный поблизости чревовещатель. Вопреки своей наружности преуспевающего бизнесмена, он разговаривал, как керрингбушский хулиган.
Колин Ласситер был человек крайностей: карьеру свою он начал в иезуитском монастыре, но, пробыв там три года, вынужден был уйти, потому что его поведение не нравилось святым отцам. Покинув тихую обитель, он незамедлительно вступил в шайку Тэннера, одновременно состоя членом Католического юношеского общества, где его терпели до тех пор, пока он на благотворительном балу, устроенном церковью, не потушил все огни меткими выстрелами из револьвера. Когда Тэннер умер, Колин записался в лейбористскую партию, надеясь стяжать славу на политическом поприще. После чистосердечного покаяния на исповеди у архиепископа Мэлона Ласситер был снова принят в лоно церкви и прошел в муниципалитет города Ролстон по лейбористскому списку.
Колин Ласситер сидел напротив Джона Уэста в большой гостиной и рассеянно играл своей щегольской шляпой; его глаза, прикрытые стеклами пенсне, избегали взгляда собеседника. Ласситер был благообразен, даже недурен собой; портила его только верхняя губа, которая выступала над нижней так, что рот походил на клюв хищной птицы. Он отличался остроумием, хотя и грубоватым, иногда удивлял друзей великодушным поступком, но чаще проявлял полное пренебрежение к нравственным правилам.
— Говорят, вы заявили на уличном митинге, будто я командую ролстонским муниципалитетом, и чтобы добиться чего-нибудь в Ролстоне, нужно обращаться к Джеку Уэсту?
— А что? Скажете — неправда?
— Я не люблю людей, которые не умеют держать язык за зубами.
— Я помалкивал, Джек, пока вы меня не выкурили.