На другое утро он вызвал Фрэнка Лэмменса и сказал ему: — Я выгнал свою дочь из дому. Она образумится и бросит эту опасную игру. Но я должен проучить ее. Узнайте, где она живет. У нее очень мало денег. Если она устроится на работу, сообщите мне об этом немедленно.
Покинув родительский дом, Мэри Уэст очутилась в тяжелом положении. Когда она, встретясь с Беном за обедом, сообщила ему о случившемся, он очень огорчился и сочувственно погладил ее по руке.
— Конечно, Мэри, это очень грустно. Но с другой стороны, рано или поздно это должно было случиться. Я уже давно беспокоюсь о том, что с тобой будет. Не слишком ли многого я от тебя потребовал? Что же ты думаешь делать? Деньги у тебя есть?
— Очень мало. Но ведь я могу работать. Я сниму комнату и подыщу какое-нибудь место. Стану совсем другая. — Она храбро улыбнулась, но он видел, что ей хочется заплакать.
Вечером, после партийного собрания, они пошли в парк и, погуляв немного, сели отдохнуть на траву.
— Послушай, Мэри, — вдруг сказал Бен. — Знаешь, что я подумал? Говорят, вдвоем жить ничуть не дороже, чем врозь. Почему…
— Бен!
— Если бы речь шла только о нас двоих, я сию минуту стал бы перед тобой на колени и просил быть моей женой. Но коммунисту надо о многом подумать, прежде чем заводить семью. Посмотрим, дорогая, как все сложится. Время беспокойное: война в Испании, в Китае… Пожалуй, лучше подождать немного.
— Ну конечно, Бен. Лишь бы нам быть вместе, больше мне ничего не нужно.
Она обняла его и заплакала. Он ласково утешал ее. Потом Мэри вытерла слезы и растянулась на траве, положив голову ему на колени.
— Когда смотришь вот так на звезды, Бен, — сказала она задумчиво, — просто не верится, что мир полон не любви, а ненависти. Что есть люди, которые голодают среди изобилия. Что кто-то хочет войны.
— Да, но мы знаем, отчего все это происходит, и мы должны помочь людям. Мы — а нас миллионы — надежда человечества на лучшую жизнь, без нищеты, без войн. Для этого нужно победить капитализм. Подумай только, что делается в Испании! Фашисты уже занесли нож над испанским народом. Иногда я думаю, что мы здесь в Австралии стоим в стороне от генерального сражения.
Мэри быстро взглянула на него.
— Бен, милый, иногда мне становится страшно. Я так люблю тебя!
Он обнял ее. Так они просидели до рассвета, и только утренний холодок заставил их разойтись по домам.
Мэри Уэст сняла за сходную цену довольно приличную комнату. Но с непривычки ей показалось неуютно и даже жутковато жить совсем одной.
Очень скоро она нашла службу в книжной лавке. Много сил и времени она отдавала партийной работе. Поэтому ни скучать, ни предаваться сожалениям ей было некогда, да и любовь Бена Уорта поддерживала в ней бодрость.
Мэри была членом низовой организации компартии в одном из рабочих поселков. Сначала она чувствовала себя чужой на собраниях; ей трудно было называть всех присутствующих «товарищи»; но когда она привыкла к этому слову, оно стало для нее особенно дорого. Остальные члены организации были рабочие и работницы. На первых порах они немного стеснялись ее, а она побаивалась их и восхищалась ими. Ей казалось просто невероятным, что эти простые люди способны так усердно учиться, самоотверженно работать в партии, мужественно бороться.
Она принимала деятельное участие в организации многих кампаний: поддержка испанских республиканцев, бойкот японских товаров из солидарности с китайским народом, помощь безработным. Охотнее всего она расклеивала прокламации и опускала листовки в почтовые ящики. Это надо было делать ночью, крадучись, и Мэри казалось, что она участвует в романтическом приключении.
Недели через две после ухода из дому она навестила своих; был субботний вечер, и она знала, что не рискует встретиться с отцом. Нелли плакала; Джо советовал сестре бросить «красные бредни» и вернуться в семью.
Она написала Джону в Сидней и сообщила ему о разрыве с отцом, Джон ответил сочувственным негодующим посланием: «Наш отец — самый беспардонный человек на свете. Желаю удачи, сестренка. Хотел бы я быть таким же храбрым, как ты. Но коммунизм противоречит моим религиозным верованиям, — продолжал Джон. — Я не коммунист, а просто опустившийся пьяница; но пора уже коммунистам или еще кому-нибудь обуздать жуликов, вроде нашего милейшего папаши и его подручных, потому что они ведут страну к гибели. Скоро я приеду на несколько дней в Мельбурн и тогда разыщу тебя непременно».