Внезапно Мери вскочила, бросилась к мужу и обвила его шею руками.
— Бен, Бен, — сказала она, — забудь о том, что я говорила. Я люблю тебя и горжусь тем, что мой муж — боец Интернациональной бригады.
— Вот теперь я узнаю мою Мэри! Потерпи немножко, мы скоро выгоним их из Испании, а потом я вернусь и буду бороться здесь, вместе с тобой. И мы никогда не будем разлучаться, никогда.
Когда Пэдди Райан обнаружил, что Мэри вышла замуж, он доложил об этом Фрэнку Лэмменсу. — Думается мне, сыщик Райан получит повышение по службе и прибавку жалованья, — сказал он весело. — Вот обрадуется Джек Уэст! Шутка ли — любимая дочь зарегистрировалась вчера с коммунистом!
Джон Уэст, услышав новость, рассвирепел. Только этого не хватало! Он даже никому не сказал о постигшем его несчастье. Пока он занимался тем, что не давал Мэри работать, он чувствовал себя, как кошка, играющая с мышью. Он был уверен, что это послужит ей уроком, что в конце концов он заставит ее бросить глупые и опасные бредни и она прибежит к нему обратно. Но теперь это не выйдет: Джон Уэст отлично знал, что движение против войны и фашизма не подвластно ему и оттуда Мэри не выгонят. Она восстала против него, и он бессилен покорить ее. Но зато он может лишить ее наследства. Он вызвал своих поверенных и соответственно изменил свое завещание, однако это не утолило его жажды мести. В то же время он любил свою дочь — в той степени, в какой он вообще был способен любить; дом опустел после ухода Мэри, и Джон Уэст хотел, чтобы она вернулась и была счастлива в своей семье. Раздираемый противоречивыми чувствами, он не знал, на что решиться. Искать примирения с Мэри? Ни в коем случае: Джон Уэст и мысли не допускал, что он может быть не прав.
Не улучшили его настроение и заметки в «желтой» прессе:
«Златокудрая красотка Мэри Уэст, дочь миллионера Джека Уэста, стала коммунисткой. Говорят, что щеки счастливого отца рдеют ярче, чем волосы и политические убеждения дочери».
Нелли время от времени пыталась заговорить о Мэри, но Джон Уэст резко обрывал все ее просьбы забыть прошлое и помириться с дочерью. Мэри отреклась от своей веры, говорил он; хуже того — стала коммунисткой; пока она не образумится, с ней надо обращаться, как с отверженной. Нелли ненавидела, или вернее — боялась коммунистов; она верила всем басням, которые распространяли о них церковь и газеты. Она соглашалась с мужем, что Мэри поступила дурно.
Когда Джон приехал из Сиднея на каникулы, он горячо вступился за Мэри перед отцом. Но тот сразу осадил его: — Пожалуйста, не суйся не в свое дело. Мэри нужно проучить. И советую тебе бросить пить и приналечь на работу, не то я тебя тоже выставлю без гроша на улицу.
Испытывая потребность поговорить с кем-нибудь без утайки, он рассказал обо всем Веронике Мэгайр. Она посочувствовала ему, но, к великой его обиде, заявила, что восхищается храбростью Мэри, и посоветовала пойти на уступки. Молодежь, сказала она, часто увлекается революционными идеями. Если он проявит благоразумие, Мэри одумается. Но Джон Уэст не в силах был уступить. Иногда его охватывало жгучее чувство раскаяния, но он быстро преодолевал его. Мэри сама виновата. Он действовал только ради ее же пользы, а она посмела не подчиниться ему. А теперь, когда она стала женой коммуниста и так тесно связалась с этими людьми, что работает на них точно обыкновенная конторщица, он не видел для себя иного выхода, кроме как покарать ее за глупость и ослушание.
Раз как-то он встретил Мэри на улице. Она была одна и собиралась сесть в трамвай. Ему показалось, что она сильно похудела, да и одета была победнее. Какая же она глупая! На мгновение ему стало очень грустно. Не подойти ли к ней, не заговорить ли ласково? Он в нерешимости стоял на тротуаре, пока трамвай не тронулся и не увез Мэри.
Потом Пэдди Райан донес, что муж Мэри уехал в Испанию. Ну конечно, все коммунисты такие, думал Джон Уэст. Погубил ее, исковеркал ей жизнь и бросил.
В ту ночь Джон Уэст не спал и обдумывал, что ему предпринять. Теперь Мэри станет податливее; он пошлет к ней кого-нибудь с приглашением прийти и повидаться с ним.
После отъезда Бена в Испанию жизнь Мэри сразу потускнела. Хотя ее новые друзья были очень внимательны к ней, она чувствовала себя одинокой и несчастной. Работа потеряла для нее всякую прелесть. На людях она старалась держать себя, как подобает жене героя, которая продолжает бороться, пока ее муж в открытом бою сражается с врагом, но по ночам, оставшись одна, она горько плакала и не знала, куда деваться от тоски по Бену.
Однажды на улице к ней подошел Пэдди Райан и вручил ей записку от Джона Уэста. Она прочла: «Для твоей же пользы советую тебе прийти поговорить со мной».