- Кто именно это понял?
- Вслух произнёс Видар. И сам же сделал вывод, что этот отблеск там был от Габриэль через меня. Сегодня утром он застал меня у Габриэль.
Взгляд Эмился сделался напряжённым, и я поспешил разрядить обстановку. Небрежно усмехнулся:
– За это моя женщина переломала ему пару рёбер и напомнила о клятвах тайны, по которым рассказать обо мне он не сможет. Только опасаюсь, выяснить это мог не только этот крепко связанный клятвами и не в меру прямолинейный дон.
Эмилс кивнул:
- Я разберусь. Сегодня я смогу выйти только на площадки для тренировки, но завтра уже надеюсь снова быть рядом с вами. – Он взглянул на меня. Во взгляде чувствовалось беспокойство. Потом, словно вспомнив, добавил – Да! Вас ещё искал ваш дядя, дон Таранис. Судя по записке, что-то очень строчное.
119. Майлз. Прошлая слава
Дядюшка Таранис набросился на меня с порога:
- Как Вы могли, так меня подставить, дон?! Я же говорил насколько шаткое наше положение! Я доверился вам как взрослому, думающему наперёд мужчине!
Не способный терпеливо выслушивать всё это, я резко оборвал его истерику:
– Спокойно объясните, дон, что вас так напугало!
Дядя удивленно замолчал. А ответил мне другой:
- Я!
Я обернулся на голос, встретившись с улыбающимся взглядом старейшины Иштар.
Я встречался с ним лично лишь пару раза. И один раз, когда он приезжал обсуждать с дедом мою помолвку с Халидой, мы долго беседовали втроём. Вернее конечно беседовали в основном дед со старейшиной Иштар, а я вежливо внимал их разговору.
С тех пор, казалось, он постарел ещё сильней. Всё лицо покрывали ещё более глубокие морщины. Абсолютно седая борода поредела. В отличие от Карима он прятал волосы под куфию, сегодня завязанную как простой платок, без эгаля.
Я улыбнулся:
- Рад видеть вас, старейшина Иштар. И чем же вы так напугали дона Тараниса?
Дядя, наконец, взял себя в руки:
- Мы же договорились, что я объявляю, что это учитель для вас, дон. И что? Наставник прошлого Люцифера, для студента продемонстрировавшего всей академии этот самый узор? И не знаю известно ли вам, племянник, что например, когда академию заканчивал я, именно вызванный вами Джемиль Иштар держал в своих руках абсолютно весь сенат, выступая от имени своего сына. Как на его приезд отреагируют небесные?!
Десмонд Таранис наконец замолчал. Я же продолжал смотреть на него и улыбаться. Через пару мгновений, наконец, добавив:
- Теперь вы видите мой глубокий расчёт в этой ситуации? Да, имя старейшины Иштара до сих пор наводит ропот на старшее поколение. Хотя разумно рассуждая придраться не к чему. Он уже очень стар и давно не занимается политикой. – Я усмехнулся – Не беспокойтесь дядя. Имена всех прибывших сегодня по моей просьбе преподавателей, согласованы с Габриэль. Если небесные доны заявят вам, что глубинный оптимат переходит границы дозволенного, отправьте их к ней. Её единственным условием была неотлагательная преподавательская клятва.
Я перевёл взгляд на старейшину Иштар. За его улыбкой тоже, скорее всего, скрывалась активная работа мысли сейчас.
Он улыбнулся мне ещё шире:
- Конечно. Я дам преподавательскую клятву прямо сейчас. Я уже очень стар и приехал сюда исключительно давать советы, о которых меня попросят мои студенты. Только для этого.
Когда с клятвой и другими формальностями принятия нового преподавателя было покончено, старейшина, сославшись на то, что академия сильно изменилась с его времён, попросил меня проводить его до того самого зала, который ему выделили для занятий.
На дорожках академии было ещё совсем пустынно. Многие боевики последнее время, подражая Габриэль, на тренировки отправлялись по воздуху. С крыш и балконов башен оптиматов этот путь был намного быстрее. А иных студентов в этот час в этой части академии и не могло быть.
Зал мы нашли легко. Старейшина, используя выданную ему власть над частью материи академии, распечатал двери и вошёл внутрь. Из запылённых окон лился яркий свет. Пара колонн справа были словно переломлены пополам. Старейшина остановился возле них, но спросил о другом:
- Когда я смогу увидеть Карима?
Трудно сказать напугала ли меня самого прошлая слава старейшины, о которой так переживал дядя Таранис. Я как всегда держал лицо, но в действительности ничего не знал о прошлом этого старика. В истории остаются только великие мечи. Всё, что было сделано в тот период, подписано именем прошлого Люцифера, деда Карима и сына стоящего передо мной сейчас Джемиля Иштара. И даже если в действительности именно этот старик вершил тогда историю, в книгах остался не он.