Я улыбнулся в ответ. Просто улыбнулся. Потому как меня тоже очень пугала непосредственность претёмного Асмодея. Особенно если эта непосредственность была продуманным, запланированным шагом. Ведь если оценивать последствия вышло всё действительно отлично. Джемиль Иштар испугался непосредственности внука и поспешил договориться именно со мной, как с единственным, кому эту самую непосредственность почти год удаётся сдерживать. Старик без единого слова против, признал Эмилса и даже вслух пообещал ему внучку. А ещё явно взялся меня учить даже против приказа Карима.
129. Майлз. Помочь взрослеть
Поступок Карима заставил меня задуматься ещё кое о чём. Я вообще сегодня много думал вещах, решение по которым раньше как-то откладывал. Кто для меня Карим? Каково наше будущее? Я ни капли не солгал Габриэль и старейшине, когда заявил, что люблю этого мальчишку как младшего брата. Ни с одним из родичей у меня не было таких близких отношений. И заслуга в этом в первую очередь была самого Карима. Он безмерно доверяет мне. Даже сегодня с дедом, он вслух признал решение сохранить жизнь Эмилсу своим, но оставил право договариваться с дедом мне. Взял на себя ответственность и дал мне полную свободу действий. При этом он не сеньор воспитанный подчиняться. Наоборот. Он всегда помнит о своём клане и его интересах, понимает свой долг перед родом. И отлично знает, какую власть и роль даёт ему его меч. И я уважаю это в нём. И да, сейчас Карим юн и во многом неопытен. Но он повзрослеет. Он уже взрослеет. Я хочу, чтоб он повзрослел! И я могу помочь ему в этом. Создать условия, в которых он будет постепенно включаться в наши дела, не мешая, а помогая мне.
Потому я махнул Кариму следовать за мной в мои комнаты. Уже за порогом пояснив:
- В нашей гостиной могут быть камеры Лоренцо. Он доказал свою преданность, но этот разговор не стоит слышать даже ему.
Я прошёлся по комнате, давая себе паузу и укладывая мысли. В первую очередь разговор должен коснуться вещей, важных для самого Карима:
- То, что произошло вчера в гостиной, имело всё-таки последствия. Слух о том, что среди глубинных студентов есть два великих меча, уже пополз по академии. В нём нет имён, но тени начнут приглядываться к каждой мелочи и рано или поздно вычислят тебя. Марево крыльев, которое раскрывается за твоей спиной при волнении, добавляет риска и может ускорить процесс.
Я повернулся глядя Иштару в глаза. Он смотрел на меня испуганно и в то же время с надеждой:
- Но ты ведь исправишь это?
- Постараюсь. Но нам нужно иметь и запасной план. Если слухи подберутся слишком близко, мы сами объявим о твоём мече. Старейшина обещал подчиняться тебе, а значит, в аллод не заберёт. Мы продумаем твою охрану. Габриэль живёт в академии уже четыре месяца, продолжает учиться, строить свою свиту и пока не вмешивается в реальную политику. Ты тоже так можешь. Крылатый мир уже осознал на её примере, что юный меч не так-то легко подчинить, и уж точно не стоит делать это на территории академии.
Карим сгорбился, сделавшись совсем похожим на ребенка:
- Но я не смогу тогда ходить к бескрылым.
- Да. Выходить за пределы академии для тебя будет смертельно опасно. Поэтому мы объявим о тебе только в самом крайнем случае. Только если другого выхода не будет.
Мальчишка вздохнул, но всё-таки решительно кивнул. Его доверие пугало и подкупало одновременно. Я продолжил:
- Кроме того, у нас с тобой могут быть большие неприятности и из-за лично моих планов. Я хочу сразиться за женщину, которую мне не хотят отдавать.
Глаза Карима загорелись:
- Женщину? Ту самую проказницу, что вечно оставляет следы любви на твоей шее? Смеску?
Я помотал головой:
- Она не смеска. – Взглянул на мальчишку и решил, что называть имена пока всё-таки рано. Даже клятва ограничивает крылатого только тогда, когда он сам понимает, что раскрывает тайну. А Карим пока частенько не понимает. – Она донна. И этой весной я хочу назвать её своей женой. Для этого придётся многих убрать с дороги. Ты поможешь мне?