Мальчишка отвёл взгляд и ещё глубже залез в кресло, но всё-таки ответил:
- В ноябре.
Халида вскинулась:
- В ноябре?! Ты пять месяцев морочишь деду голову?! Издеваешься над стариком?! Он уже решил, что ты что-то натворил и твой узор остановился, – тут же извиняясь в мою сторону, - Простите, дон Драгон.
Но теперь завёлся уже Карим:
- Я издеваюсь? Я бы ему всё рассказал. Я уже думал об этом. А он сразу после гибели творца прислал мне письмо, требуя, чтоб я бежал к Габриэль и напрашивался в любовники. Он требовал! К этой дикой женщине, которая грозилась меня избить?! Просто источала желание напасть на меня и сделать больно!
В комнате повисла пауза. Теперь зол был Карим. Зол и решителен. Халида же была явно не в курсе таких приказов старейшины и сейчас смотрела на брата глубоко шокированная. Впрочем, я тоже был сильно обескуражен:
- Странный какой-то приказ, Карим. Мне казалось, твой старик ещё в своём уме.
Иштар поморщился, обняв себя за плечи:
- Он в своём уме. Просто ему очень хорошо известны особенности великих мечей. А все великие мечи чувствуют потребности мира невероятно глубоко, как свои собственные. Мои крылья стабилизируют Малый лик, а следовательно, мир в них очень нуждался. И если бы они были ещё не собраны, но находились буквально на грани, как я ему тогда говорил, все существующие великие мечи чувствовали бы потребность приблизить меня к себе, чтоб помочь эти крылья собрать. Причём потребность, мотивированную на уровне чувств. А в какой мотив сознание «решительности» может облечь необходимость приблизить к себе «страсть»? Однозначно любовник. Вот только обо мне при этом никто не подумал. Дед и слушать меня не хочет. Эта женщина явно получает удовольствие, причиняя другим боль. И он знает, как глубоко я ощущаю отношение всякого, кто ко мне прикасается. Меня от прикосновений местных смесок выворачивает, они всего-то полны ко мне корыстью и презрением. Если дед меня в таком не слышит, в чём он меня вообще услышит?! Я не ребёнок и сам решаю, что мне делать!
Халида смотрела на брата с сочувствием. А я… А я старательно держал на лице спокойную маску. Потому что ситуация, которую описал Иштар очень напоминала то, как я сам сошёлся с Габриэль… Её мотивация… на уровне чувств… Факты, которые, как всегда забывшись в споре, Карим выкладывал со всей щедростью, не скупясь… Потом! Я обдумаю это потом!
Истинно верный
- И ты не тренируешься, – Халида произнесла это тихо, почти без упрёка, просто констатируя факт.
- Тренируюсь! – Карим тоже немного сбавил тон, но теперь всем своим видом выражал обиду.
- Я была в твоём зале. Там явно давно никто не появлялся.
Мальчишка отвёл взгляд:
- Я тренируюсь в землях бескрылых. Это безопасней.
- Безопасней?
- Да! Майлз предоставил мне своего смеска, который умеет решать все вопросы по поводу денег и документов. А мои друзья бескрылые нашли бескрылого, который умеет решать любые вопросы в их мире при наличии денег и документов. И единственный крылатый, которому известно о моих занятиях, это мой ликтор, который дал мне настоящую клятву.
- А твой тренер?
- Тренер у меня тоже бескрылый. Но он выдающийся у людей мастер и учитель танца. А ещё влюблён в меня как в своего бога и не бросит, даже если его вознамерятся убить! А тот «истинно верный» учитель, которого мне нашёл дед, трусливо сбежал ещё до заката в день, когда был убит Творец! И ликтор, которого он мне нашёл, тоже сбежал!
Гнев Халиды отступал. Её явно очень обрадовало, что брат не настолько беспечен, как это выглядит для всей академии. Она даже кивнула мне с благодарностью, явно приписывая эти достижения мне, а не брату. Впрочем, я тоже, наверное, испытал бы настоящую гордость, что мой юный Асмодей в действительности не теряет времени зря. Обязательно бы испытал, если бы смог отойти от предыдущего его заявления.
- И как твои успехи в освоении меча, брат?
Карим вздохнул:
- Немного… хуже, чем должно было быть. Я пропустил некоторое время, когда тут всё было совсем опасно… Но стены уже не ломаю. – Карим вскинул глаза на сестру. – Но если я скажу деду, он тут же потребует вернуть меня в аллод и этим выдаст всем. Меня убьют, не успею я дойти до ворот, прямо в академии!
Халида фыркнула:
- Дед не станет объявлять о тебе всем, только главам глубинного оптимата.
Карим криво усмехнулся:
- Ага, Майлзу докладывают все решения, принимаемые на собраниях всех четырех оптиматов в тот же день. Как думаешь, сестрёнка, он один такой в академии? Четверых сенатских донов здесь уже убили. И Майлз уверен, что дикая Габриэль к этому непричастна. А значит, это сделал кто-то из взрослых малых мечей. Ведь чтобы убить крылатого, нужен меч. А теперь подумай, что будет, если вдруг выяснится, что этот самый меч всё это время был у глубинного оптимата? Дед ничего не понимает в происходящем! А Майлз понимает. И я останусь с ним. – Он поймал мой укоризненный взгляд и добавил с меньшим напором: – И ты должна будешь дать мне клятву тайны, до того как уйдёшь отсюда.