54. Майлз. Смертельный приговор
В носу что-то хрустнуло, разбитые губы, привкус крови во рту, но времени на всё это не было. Потому что с одной стороны от меня в воздух взметнулись лезвия Диеваса, и движение их совсем не отличалось той грацией и точностью, которой я привык доверять. А с другой стороны поднялось что-то типа золотого песка. И проверять боевые навыки Асмодея я был тоже абсолютно не настроен.
- А ну-ка прекратили! Оба! – Я вытер кровь под носом и попытался подняться из той лужи, куда свалился после удара – Вы ещё помните, что оба являетесь моими клятвенниками? Диевас, убери материю!
Мой ликтор был явно не в себе. Он тяжело дышал, руки его дрожали и даже сесть ровно на том диване, куда я его притащил, видимо не получалось.
- Эмилс, убери материю, ты не в себе, это опасно. Карим, тебя это тоже касается. Убрали оба материю!
Первым послушался Иштар. Золотой песок осел на пол, впрочем, не потеряв формы, а значит, может быть в любой момент быстро поднят.
- Эмилс?
Лезвия Диеваса собрались возле его ладоней, но полностью на пол не опали.
- Он убьёт меня, доминус. Меня и весь мой род… Сеньорам не полагается собирать великие мечи… Я смертельный приговор своего клана!
Лезвия возле ладоней Диеваса дрожали и периодически одно - два вырывались, отправляясь в вираж по комнате. Одно из них воткнулось в стену буквально в паре метров от меня на высоте примерно моего роста. И я решил не вставать. Сидеть в луже в данный момент было самым разумным решением.
- Эмилс, он не будет ничего делать без моего приказа. – Я оглянулся на Иштара – Да, Карим?
И да, чтобы ситуация сделалась ещё веселей, в этот момент мальчишка насупился и упрямо закусил губы:
- То, что его мать понесла от какого-то дона, не делает его клан великим. Сенат состоит из высокородных, чьи крылья по умолчанию, с детства уже близки к великим, и это позволяет им хоть немного чувствовать мир. А великий меч по закону входит в сенат без всяких условий, как и его потомки. Потому да, таких как он выскочек, традиция и все книги, которые я прочёл, диктуют убивать!
Отлично! Это было самое неподходящее заявление в подобной ситуации.
Но надо отдать должное Диевасу. Лезвия дернулись в его руках, но он их сдержал:
- Моя мать, если судить по крыльям, более высокородная, чем большинство донн в этой академии. Как и мой отец. И дед! Мой род уже триста лет в каждом поколении собирает малые мечи, и все дети растут под их крыльями… только я один не справился. Я старался… - Он развернулся ко мне, в глазах его стоял болезненный туман. – Но вы же, доминус, постоянно всё делаете не так! Снова и снова лезете в пекло всё большей опасности. Во всё большие махинации, за которые вас обязательно когда-нибудь убьют!
Я постарался сидеть в своей луже как можно непринуждённее:
- Ну, я же знаю, что у меня есть ты. Ты не дашь меня убить. И да, я тоже планировал, что ты соберёшь малый меч, чтоб оберегать меня, но если подумать великий меня тоже устраивает. А по поводу выскочек Карим не прав.
Я слегка повернулся, чтоб видеть Иштара. Взгляд его был упёртый, но мне уже чертовски надоело сидеть в воде и вообще всё эта ситуация в шаге от драки. И смотреть на меня решительно не надо, у меня иммунитет к самым решительным взглядам. Я постарался улыбнуться снисходительно, но в то же время по-дружески:
- Книги, которые ты читал, Карим, писались до того как Габриэль перетряхнула крылья всех высокородных в академии, и половина из них оказались фикцией. В сенат должны входить те, кто хоть немного чувствуют мир? И вот она уже получила доказательства, что половина высокородных кланов этого недостойны. Учебный год закончится, и эта карта ляжет на стол. А значит, я вижу восхитительную возможность, вывести из этого сената тех, кто мне не нравится, и ввести туда тех, кто мне предан. Эмилс, ты ведь предан мне?
Диевас несколько мгновений смотрел на меня. Просто смотрел и даже это, кажется, давалось ему тяжело. А потом произнёс:
- Да, доминус. Абсолютно! Я готов и дальше защищать вас, даже ценой своей жизни, в какую бы новую безумную авантюру вы не полезли. И даже унизительно подставляться под синяки готов…
Мой ликтор опустил голову на диван, закрывая глаза. Лезвия наконец осели на пол. А за его спиной, разбрасывая в стороны сонмы брызг, распахнулись синие крылья.
Капли окатили абсолютно всё вокруг, в том числе моё лицо. Диевас лежал неподвижно, больше не пытаясь защищаться, лишь тяжело дыша. Диван под ним словно потихоньку таял, растекаясь водой.