Себестоимость долларовой банкноты по разным данным составляет от 4 до 25 центов, обеспеченность её активами традиционной (производственной) экономики равна 5 %, а активами «виртуальной» — 30–40 % в лучшем случае.
При данном положении вещей, кроме прибыли, американское государство получает абсолютную монополию по страхованию валютных рисков. Правда, это не является основной предпосылкой наводнения долларами мировой финансовой системы.
Американская модель финансово-экономической глобализации предполагает использование доллара, как главной и единственной мировой расчётной единицы без соответствующего обеспеченья и, более того, без контроля со стороны иных участников мировой экономики за осуществляемой Федеральной резервной системой эмиссией.
Данная модель является схемой решения внутренних экономических проблем США. Она была разработана и затем претворена в жизнь при Франклине Рузвельте в результате целенаправленного слома изоляционистских настроений в американском обществе.
Не надо забывать, что они в США, до Второй мировой войны, были настолько высоки, что Штаты не имели до 1942 г. даже своей службы внешней разведки.
Финансовая модель Рузвельта предполагала, в свою очередь, превращение доллара в мировую валюту и сброс образующейся инфляционной массы (излишков долларовой массы) за пределы США, то есть, перекладывание инфляции на плечи менее развитых стран или, по сути, их эксплуатацию.
Удобным подспорьем для крушения изоляционизма стало начало Второй мировой войны. Потребовалось изыскать средства на армию и флот, а также на вооружение союзников.
Для этих целей было приостановлено действие антитрестовских законов, взята под контроль банковская система страны и усилено государственное регулирование экономики. США пошли по пути строительства государственного социализма, только под камуфляжным прикрытием пуританских ценностей.
Об этом прямо говорит в своей книге «Власть доллара» Энтони Саттон, утверждая, что «Манифест Коммунистической партии» стал важнейшим экономическим документом двадцатого столетия, и что он — путеводная звезда в дебрях экономики для американского политического руководства.
За счёт займов у частных банков, США развернули строительство частных предприятий, которые даром (!) под гарантированный военный заказ, были переданы в частные руки.
Приватизация в России оказалась куда более выгодным для общества предприятием (если не учитывать «приватизацию» 1917 г., закончившуюся к 1929 г. распродажей иностранцам всего, что можно было продать).
Основной опасностью для США в условиях глобализации является снижение привлекательности доллара, как мировой резервной валюты и возможности его массового обмена на национальные валюты.
Следует отметить, что воплощение мечты о моментальном вытеснении доллара из экономического пространства России не даст никакого отрицательного эффекта для США, поскольку евродоллары (доллары за пределами США) обслуживают, в первую очередь, международные валютные операции, а не розничные покупки.
Главная угроза доллару исходит не от вытеснения его из национальных экономик, а от региональных валют (сейчас — это евро, впоследствии к нему могут присоединиться йена либо юань), способных занять нишу в трансфертных операциях.
В настоящее время ведущие промышленно развитые страны Западной Европы (Франция, Германия, Италия) постепенно приходят к осознанию собственных глобальных экономических и политических интересов, которые невозможно реализовать без помощи сильной региональной валюты.
Поэтому основной целью США на мировой арене становится всё более очевидная конфронтация с Европейским союзом (ЕС).
Война в Югославии, стимулируемый наплыв неквалифицированной рабочей силы в Западную Европу, а также навязывание давно исчерпавшего себя либерализма (современной болезни России) являются всего лишь наиболее видимыми проявлениями данного столкновения глобальных интересов.
В настоящее время внешняя экспансия доллара постепенно начинает снижать обороты — дополнительных территориальных ресурсов для сброса всё возрастающей инфляционной массы, после распада мировой социалистической системы, не предвидится, а обеспеченность доллара сократилась до минимума.
Вспомним, что сначала в качестве единой меры стоимости выступало золото, потом — доллар, обеспеченный золотом (Бреттон-Вудская система), потом — «долговая расписка», напоминающая о том, что трудовую теорию стоимости, за 150 лет до Маркса, сформулировал не кто иной, как Бенджамин Франклин.
Приемлемым выходом из сложившейся ситуации становится периодическая организация финансовых кризисов, поскольку любая национальная экономика имеет тенденцию впитывать дополнительные объёмы мировой резервной валюты именно в результате последних.
Причём, не следует уповать на то, что какой-либо управляемый региональный кризис вдруг возьмёт и перерастёт в неуправляемый мировой. Ведь на долю США приходится порядка 30 % мирового ВВП, а американским гражданам и корпорациям принадлежит 55 % всех выпущенных в мире акций.
Таким образом, США являются локомотивом не только мировой экономики, но и мировой финансовой системы. Следовательно, кризис может стать глобальным только после того, как он поразит США и, тем самым, отправит весь состав под откос.
Фундаментом, на котором основывается экономика США, является обычная долговая пирамида.
Она характеризуется высокими постоянными темпами роста денежной массы, потребительского и корпоративного кредитов, внешнеторгового дефицита и зависимости экономики США от притока иностранного капитала.
Например, в 1997 г. США привлекли инвестиций на сумму в 91 млрд. долл. Существование финансовой пирамиды обусловлено не внутренними факторами, а внешними обстоятельствами: в первую очередь — это уровень доверия к ней крупных инвесторов, а также частных лиц, использующих доллар США в качестве резервной валюты.
Но в формировании этого доверия задействованы не американское трудолюбие или инновационные технологии, а правительственные статистические органы и, частично, бухгалтеры крупных американских корпораций.
Энтони Саттон свидетельствует: «Современные экономисты настолько пристрастились к математической манипуляции (под надуманным предлогом скрупулёзности), что они полностью пренебрегают основными экономическими аксиомами».
На самом деле, это не «надуманный предлог скрупулёзности», а общепринятая (особенно в период правления администрации Клинтона) в США практика, целенаправленно идущая в разрез с традиционными методиками расчёта экономических показателей.
Её цель — формирование доверия к экономике США со стороны крупных и мелких инвесторов.
Есть все основания полагать, что впечатляющие показатели экономического роста и инфляции, а также высокие прибыли американских корпораций не соответствуют действительности, поскольку система национальных счетов, применяемая статистическими службами США, характеризуется математическими искажениями, маскируемыми специфичностью расчётов ряда макроэкономических показателей.
Главным индикатором инфляции является индекс потребительских цен, рассчитываемый по составу корзины товаров.
В настоящее время в США подавляющая часть рабочей силы (порядка 70 %) занята в сфере услуг. Поэтому индекс потребительских цен следовало бы рассчитывать преимущественно по услугам, а не по товарам.
Более того, использование данного индекса в качестве дефлятора ВВП приводит к завышению реальных темпов роста экономики.