"Изменившаяся хозяйственно-политическая обстановка, ликвидация кулачества как класса, коллективизация, строительство крупных механизированных совхозов, социалистическая реконструкция сельского хозяйства уничтожили пути и возможности буржуазной реставрации через рост капитализма в деревне. Поэтому вредительство, срыв, задержка темпов социалистической реконструкции и сопротивление ей, постоянное подчинение сельского хозяйства Союза иностранной, и в первую очередь, американской, зависимости, не давая возможности СССР "догнать", а тем более "перегнать" капиталистические сельско-хозяйственные страны -- являются основными методами и задачами контр-революционной борьбы "американской" группировки Вавилова" (65).
В заключительных абзацах Письма, направленного высшим руководителям страны, был сделан намек на существование еще более разветвленной вредительской организации -- всей Академии Наук СССР:
"...по самым общим оперативным намекам, требующим дальнейшей разработки, можно предположить, что вавиловская группировка является только сельскохозяйственной частью той общей контр-революционной организации, которая складывается в недрах Академии Наук СССР..." (/66/, выделено мной -- В.С.). Все до одного пункты обвинений были обоснованы не просто беспомощно, а вопиюще беспомощно. Особенно плохо обстояло дело с доказательствами шпионской деятельности Вавилова. По сути ни одного заслуживающего доверия факта, такого как поимка Вавилова с поличным или задержание в момент передачи им на Запад секретных материалов, доказано не было.
Вместо этого были названы фамилии четырех "врагов" советской страны, якобы "изобличенных материалами ОГПУ в руководстве и финансировании к-р [контрреволюционного] движения в СССР". Двое из "финансистов" были бедно живущими в эмиграции учеными, отлично известными во всем ученом мире, -- проф. С.И.Метальников из Пастеровского института и проф. А.И.Стебут из Белградского университета. Назван был еще один эмигрант из России, живущий в Берлине, -- П.Ф.Шлиппе ("автор статьи об истории фирмы Вильморенов в "Трудах по прикладной ботанике"" /67/), и германский дипломат -- Аухаген. Фамилии двух последних приводились и здесь и впоследствии без указания имен, и невольно складывалось впечатление, что даже их имен ОГПУ не знает. Ни одного установленного эпизода обмена ими с Вавиловым чем-то предосудительным не было приведено вообще. Столь же мало доказательны были обоснования всех остальных пунктов шпионажа.
В целом при отсутствии решающих доказательств правоты выставленных обвинений документ носил безапелляционный характер. Обвинения были категоричными, призывы к немедленной расправе с Вавиловым и его ближайшими сотрудниками сформулированы крайне жестко (как это, впрочем всегда было в документах, выходивших из ведомства госбезопасности). В тексте даже присутствовал абзац, в котором было высказано недоумение по поводу причин так долго длящейся безнаказанности "группировки" Вавилова:
успехи группировки "...вызывают законный вопрос о причинах ее сохранения до сего времени и неликвидации в момент разгрома к-р организаций в сельском хозяйстве в 1930-31 г.г. Была ли эта группировка незамечена или деятельность ее не носила такого характера, какой она приобрела в последнее время и надобности в ее ликвидации не имелось?" (68).
Вавилов под подозрением, но пока остается на свободе
Знакомясь с обвинениями Вавилова, зловещими и по форме и по сути, нельзя не задаться вопросом, были ли они заказаны кем-то из тех руководителей страны на самом верху, кто мог приказывать "исследователям темных сторон жизни" из ведомства ОГПУ, или в то время -- в 1932 году -- следователи ОГПУ уже сами знали, на кого следует направить лезвие их сабель, и, основываясь на своем понимании врагов и друзей системы, могли приказывать властям, что делать с найденными ими врагами. Пример Вавилова позволяет дать осторожный и, конечно, неполный ответ на этот вопрос. Против Вавилова, как мы видели выше, уже началась кампания газетной критики, его институт и его самого уже обвиняли в различных грехах, но тем не менее Николай Иванович в 1932 году находился в лучшей форме, был демонстративно ценим властями -- введен в состав законодательных органов страны (ЦИК) и РСФСР (ВЦИК), напрямую общался с лидерами страны, был Президентом ВАСХНИЛ и Всесоюзного Географического Общества, неизменно проводил за границей много месяцев в году, постоянно печатал свои программные статьи в ведущих газетах. Как же так? Почему статьи против Вавилова появились, в недрах ОГПУ его портрет рисовали самыми черными красками, а советской общественности "звериную" суть этого буржуазного вредителя не открывали и "осиное гнездо вредителей" продолжало существовать безбедно?