"Пары выбрасывать за борт и относить их к категории "вредителей" социалистического строительства не приходится. Я за травы в тех случаях, когда они могут иметь целесообразность и значение" (там же /60/).
Рассматривая динамику урожайности зерновых культур в засушливых районах России за десятилетия, Тулайков писал:
"Резкие колебания урожаев из года в год и являются характерной особенностью хозяйства в засушливой зоне, в огромной своей части не зависевшие от возможностей ведших это хозяйство лиц и организаций" (61).
В другой книге он утверждал:
"Земледелие любой страны и, в особенности, такой огромной по площади и разнообразной по ее природным условиям страны, как Советский Союз, развивается в исключительно разнообразных, сложных и не могущих быть предвиденными на долгое время вперед сочетаниях природных сил (климат, почвы и растения)" (62)
и продолжал:
"Погодные условия каждого отдельного года, в основном количество атмосферных осадков и их распределение за время роста пшеницы, определяют высоту ее урожая в засушливой области при одних и тех же наилучших приемах обработки почвы и без удобрения" (63).
Вывод, к которому пришел Тулайков после многолетних исследований, гласил:
"Единственным средством для того, чтобы окончательно избежать этой полной зависимости урожаев от условий погоды в засушливых областях, является искусственное орошение посевов" (64).
Ничего вражеского, преступного в словах и действиях Тулайкова, тем более в приведенных выше четырех отрывках из его книг, найти было нельзя. Тулайков говорил как настоящий ученый и патриот Родины, прекрасно осознававший, что только рациональным отношением к тем капризам погоды, которые подстерегают земледельца в зоне "рискованного земледелия", какой была и остается подавляющая часть сельскохозяйственных районов России, можно обеспечить получение высоких и, главное, стабильных урожаев. Поэтому он выступал против попыток Вильямса насаждать чудеса в агрономии, но сторонники Вильямса и Лысенко усмотрели в его трудах враждебность советскому строю. Вредительским было названо предложение Тулайкова не увлекаться повсюду глубокой пахотой, особенно в засушливых районах, а проводить влагосберегающую обработку земли (мелкая пахота без оборота пласта, сокращение числа всякого рода рыхлений, культиваций и т. п. с тем, чтобы уменьшить испарение влаги). Сторонники Вильямса и поддерживавшего его Лысенко полагали, что будто бы, создав идеально гладкую мелкокомковатую поверхность почвы, можно свести к минимуму эти отрицательные эффекты, хотя на самом деле, простые опыты показывали, что при измельчении почвенных комков поверхность частиц, а, значит, и капиллярные эффекты резко увеличивались, благодаря чему усиливалось испарение.
Обругали и книгу ученика Тулайкова -- А.И.Смирнова, его учебник для студентов, в котором эти здравые масли излагались (65). Но все эти выступления в целом были еще мелкими укусами.
И вдруг 11 апреля 1937 года, через неделю после того, как в статье в газете "Соцземледелие" Лысенко, не называя Тулайкова по имени, объявил вредительскими его основные научные предложения (55), в газете "Правда" В.Н.Столетов, окончивший в 1931 году Тимирязевскую академию, опубликовал подвальную статью, названную "Против чуждых теорий в агрономии" (66). С первых же строк он дал ясно понять читателям, как нужно квалифицировать академика Тулайкова. По его словам, Тулайков /1/ действовал в сговоре с врагами народа и /2/ вел вредительскую работу, направленную на развал колхозов. Первое положение обосновывалось так:
"...книгу Тулайкова редактировал "философ" Н.А.Карев [еще в начале 30-х годов обвиненный вместе с Дебориным и Стэном в приверженности к так называемому "меньшевистствующему идеализму" -- В.С.], с агрономией, как известно, ничего общего не имевший, а впоследствии оказавшийся врагом народа" (67).
Второе положение -- вредительство -- Столетов обосновывал тем, что выписывал четыре фразы из книг Тулайкова, приведенные мною выше, и называл каждую из фраз призывом к порче земли. Столетов утверждал, ссылаясь на стремление Тулайкова быть поближе к запросам колхозников-ударников (68):
"Тулайков настойчиво, наперекор достижениям науки и всему опыту стахановцев, развивает примитивную философию, порожденную до того, как появились на земле агрономы: "Не земля родит, а небо"" (69).
Столетов утверждал, что прав не Тулайков, а Вильямс, заявлявший, что вполне возможно "немедленно овладеть водным режимом почвы" (70). Столетов уверял также, что "стахановцы полей умеют бороться с грозной стихией -- засухой более успешно, чем когда-либо раньше". Его приговор был таким: