"Акад. А.И.Муралов. Тот же самый вице-президент голосовал за нашу резолюцию.
Акад. Н.К.Кольцов. Может быть. Кто слышал речи Завадовского и Вавилова [М.М.Завадовский и Н.И.Вавилов были в то время вице-президентами ВАСХНИЛ -- В.С.], те стали в полное недоумение. Они только что высказали свои взгляды, а потом сразу же голосовали за эту резолюцию [т. е. за резолюцию, предложенную Мураловым, а не Кольцовым -- В.С.]" (29).
О том, что Кольцов говорил дальше, можно понять из отчета об активе:
"Акад. Кольцов считает, что он прав, что ни одного слова из своего письма он не берет назад и что письмо и было подлинной критикой. "Я не отрекусь от того, что говорил", -- заканчивает акад. Кольцов" (30).
После такого заявления радетели чистоты партийных взглядов бросились в атаку. Стали вспоминать, что Кольцов был одним из основателей Русского евгенического общества, забывая, впрочем упомянуть, что общество было основано в 1920 году и прекратило свое существование в 1929 году по предложению именно Кольцова. Разумеется, политиканы не упоминали, что Кольцов уже при жизни стал классиком биологии, что создал лучший биологический институт России. Вместо этого один из руководителей Академии -- ее ученый секретарь и ответственный редактор "Бюллетеня ВАСХНИЛ" академик Л.С.Марголин сказал: "Н.К.Кольцов ... рьяно отстаивал фашистские, расистские концепции" (31), хотя никогда даже намеков на это в работах Кольцова не было. Линию политических обвинений использовал Презент и, откровенно перевирая сказанное Кольцовым, утверждал: "Акад. Кольцов выступил здесь, чтобы заявить, что он не отказывается ни от одного слова своих фашистских бредней" (32). Презент попытался затем доказать, что его политический нюх всегда был острее, чем у других товарищей, и вспоминал в связи с этим, что еще "В 1931 году в "Под знаменем марксизма" была опубликована моя статья, которая разоблачала Кольцова, Пилипченко [здесь или Презент или составители отчета допускали ошибку -- речь шла о Ю.А.Филипченко -- В.С.], Левита, Агола и др." (33).
Заканчивал Презент, как он это умел прекрасно делать, -- на высокой демагогической нотке:
"Советская наука -- понятие не территориальное, не географическое, это понятие социально-классовое. О социально-классовой линии науки должна думать наша Академия, тогда у нас будет настоящая большевистская Академия, не делающая тех ошибок, которые она теперь имеет" (34).
Ничем иным, как подстрекательством к аресту Кольцова, было выступление директора Всесоюзного института животноводства Г.Е.Ермакова:
"Но когда на трибуну выходит акад. Кольцов и защищает свои фашистские бредни, то разве тут место "толерантности", разве мы не обязаны сказать, что это прямая контрреволюция" (35).
Составители отчета о прошедшем партактиве получили возможность благо-даря всем этим выступлениям выписывать такие строки:
"Негодование актива по поводу выступлений акад. Кольцова, пытавшегося защитить реакционные, фашистские установки, изложенные в его пресловутой брошюре, в пол-ной мере сказались и в последующих выступлениях участников собрания и в принятой активом резолюции" (36).
Были приведены в отчете и строки из резолюции:
"Собрание считает совершенно недопустимым, что акад. Кольцов на собрании актива выступил с защитой своих евгенических учений явно фашистского порядка и требует от акад. Н.К.Кольцова совершенно определенной оценки своих вредных учений" (37).
Выступивший на активе одним из последних Вавилов ни единым словом не поддержал Кольцова, а даже как-то отгородился от него патетическими фразами. Он говорил о необходимости проявления бдительности в момент, когда кругом орудуют враги, о срочной потребности в исправлении идеологических ошибок, его речь ни на иоту не отличалась от речей Муралова или Марголина. А в конце выступления он даже пошел дальше: решил поддержать антинаучные домогательства Лысенко, отойдя от своих же убеждений и прежде не раз произносившихся слов о вреде для практики улучшения сортов за счет переопыления. Ниже мы подробно познакомимся с отступлением Вавилова в этом принципиальном вопросе, а здесь приведем строки из отчета о партактиве:
"Вавилов считает целесообразным выезд президента с группой академиков в Одессу и обращение Академии в НКзем с рядом предложений по работе акад. Лысенко" (38).
Уже на следующий день после актива, 3 апреля, отчет о нем появился в газете "Социалистическое земледелие". Автором был все тот же А.А.Нуринов (39), выступивший на активе. Он назвал свой репортаж "На либеральной ноте" (40), подчеркивая, что даже тот резкий тон осуждений, который царил на собрании актива, был слишком мягким.