"в развернувшихся оживленных прениях приняли участие тт. Кафтанов, Л.М.Каганович, Президент Сельскохозяйственной Академии им. Ленина Т.Д.Лысенко, акад. Кржижановский, Вознесенский, Молотов" (106).
Как видим, среди выступавших ученых не было (Г.М.Кржижановский -- соратник Ленина, старый большевик был инженером-электротехником, каким был ученым Лысенко, мы уже знаем). Результат заседания стал важным: Совнарком отклонил предложенную программу исследований, так как, по мнению руководителей страны:
"в некоторых институтах находит пристанище лже-наука, а представители этой лже-науки не встречают должного отпора" (107).
Это уникальное решение закрепило диктат в науке окончательно: от проводившегося в течение полутора десятилетий диктата в области гуманитарных наук руководители страны перешли к диктату в области наук естественных. План вернули в Академию для доработки, а чтобы улучшить научную работу,
"Совнарком признал необходимым пополнение новыми, в том числе молодыми научными силами состав Академии" (108).
Пока еще не сообщалось, в каких институтах и какие ученые персонально занимаются лженаукой, хотя можно было догадываться, кого выставил на эти роли выступавший на заседании правительства Лысенко.
Но то, чего не знала широкая публика, было известно руководству Академии наук СССР, и оно постаралось оперативно принять меры. Была создана комиссия по проверке работы Института генетики. Руководить ею поручили академику Б.А.Келлеру.
За два года до этого он был вынужден уйти с поста директора Ботанического института АН СССР, около полутора лет был директором Почвенного института АН СССР, но не удержался и там и теперь стал директором маленького Московского Ботанического сада АН СССР (нынешний огромный Ботсад АН СССР еще не был даже заложен, его позже, пользуясь своими личными связями со Сталиным, построит Цицин). Месяцем раньше Келлер опубликовал в "Правде" статью, в которой обвинил своих коллег из Ботанического и Зоологического институтов в Москве в оторванности от практики социалистического строительства (109).
Келлер знал основные принципы генетики и вплоть до конца 1936 года позволял себе писать похвально о генетике и генах (хотя и здесь тяга к преувеличениям и плохое знание предмета превалировали):
"Благодаря новым исследованиям в генетике отвлеченное понятие гена получило полную материальность... Отдельные гены в хромосомах уже почти стали доступны для глаза при помощи микрофотографии в ультрафиолетовых лучах" (110).
Позже Келлер на такие вольности не решался, а из бесед с оставшимися в живых сотрудниками вавиловского института мне стало известно, что Келлер в те дни постоянно советовался с Лысенко по всем вопросам.
Дальше события развивались быстро. В том, что решение Совнаркома вникнуть в деятельность советских ученых не было случайностью, открывшей неожиданно провал на этом фронте, все смогли скоро убедиться. Оказывается, партийные лидеры решили взять в свои руки управление точными науками, а другого предлога как ошельмовывание ученых, они не знали, почему и приступили к делу привычным путем. Чтобы показать всем, что партия отныне будет руководить наукой и технической интеллигенцией, на правительственном уровне 1-516 мая было проведено "Первое Всесоюзное совещание работников высшей школы". На нем с большой речью выступил председатель совнаркома Молотов, а 17 мая в Кремле Сталин дал банкет для ученых и преподавателей высшей школы, на котором призвал к борьбе со старыми авторитетами, "замкнувшимися в скорлупу... жрецами науки..., к ломке... старых традиций, норм, установок", якобы превратившихся в "тормоз для движения вперед" (111).
А еще через несколько дней стало ясно, кого подразумевал Сталин под этими "жрецами науки", становящимися "тормозом". 25 мая на специальное заседание собрался Президиум Академии наук СССР, чтобы детально разобрать критику в адрес институтов, упоминавшихся на заседании Совнаркома. Утром следующего же дня рупор ЦК партии -- "Правда" напечатала соответствующее сообщение (112), из которого следовало, что самое неблагополучное положение сложилось в двух академических институтах: генетики и геологии. Резюмируя итоги обсуждения Президиумом Академии наук, редакция газеты "Правда" от своего имени указывала:
"На примере вчерашнего заседания Президиума Академии наук видно, что пере-стройка работы ее учреждений еще по-настоящему не началась. Руководители академии рискуют выйти неподготовленными на общее собрание, до которого осталось всего два дня" (113).