Г.Озеров (Л.Л.Кербер) (2).
Арест Вавилова
31 марта 1940 года война СССР с Финляндией завершилась, СССР присоединил к себе часть финской территории, и для оценки ботанико-географического состояния земель и выработки предложений по их освоению туда была направлена экспедиция Наркомзема, составленная из лысенкоистов. Комиссия завершила работу быстро, но скоро выяснилось, что ее предложения безответственны. Поэтому, когда в конце июля СССР захватил Закарпатскую Украину, Нарком земледелия Бенедиктов решил направить в этот район экспедицию во главе с Вавиловым.
Можно представить себе, как это обеспокоило Лысенко. Если бы экспедиция Вавилова успешно справилась с заданием, это неминуемо ударило бы рикошетом по Лысенко, чья команда только что провалила сходное задание.
К этому времени и личные отнрошения с Вавиловым перешли в открытую вражду.Оба уже не могли сдерживать друг друга при встречах. По свидетельству мужа сотрудницы Ботанического института АН СССР Ольги Александровны Семихатовой, художника-оформителя, работавшего в мае 1940 года в одном из павильонов Всесоюзной сельскохозяйственной выставки[3], Лысенко столкнулся там с Вавиловым. Оба приехали посмотреть свои стенды перед открытием выставки для публики, и между ними начались пререкания, перешедшие в яростный спор. Вавилов распалился и начал громко, так что слышали все окружавшие, высказывать Трофиму Денисовичу всё что накопилось на душе. Лысенко все обвинения отрицал и тоже повышал голос. В какой-то момент здоровяк Вавилов ухватил Лысенко за лацканы пиджака, подтянул к себе и этим здорово напугал сухопарого и менее сильного Лысенко.
-- Не троньте меня! Вы не имеете права. Я депутат Верховного Совета СССР. Это вам плохо кончится! -- хрипел униженный "новатор" (3).
Возможно, это был не последний случай, когда Вавилов в лицо и в гневной форме высказал Лысенко всё, что о нем думал. Известный цитолог профессор Лидия Петровна Бреславец за два-три дня перед отъездом экспедиции Вавилова во Львов оказалась в приемной Лысенко в здании Президиума ВАСХНИЛ в Харитоньевском переулке, когда Вавилов был у Лысенко. Вавилов вышел из кабинета красный и проговорил, что заявил президенту: "Из-за вашей деятельности нашу страну обогнали по многим вопросам на западе" (4). Столь откровенный разговор мог также добавить злости Лысенко, ведь обвинение в грехах, приведших к отставанию всей страны, было не шуточным, вряд ли можно было сильнее озаботить человека и даже напугать его. А страх -- самое долгозапоминающееся чувство.
Случай для отмщения мог представиться во время очередной встречи начальства в Кремле. Из газетных сообщений мы можем до известной степени восстановить события тех дней. 1 августа в Кремле открылась сессия Верховного Совета СССР, продолжавшаяся до 7 августа. Фотографии членов руководства партии и правительства и восседающего на верхней трибуне -- над ними -- Лысенко появились в газетах и первого и второго августа. Сессия одобрила включение в состав Советского Союза прибалтийских государств и Закарпатской Украины, Молотов выступил с докладом о внешней политике Советского Союза (5). Известно, что именно на таких встречах многие вопросы обсуждаются и предрешаются теми, кто не хочет делать что-то открыто. Как бы невзначай, несколькими фразами, можно обменяться мыслями и наболевшими вопросами с руководителями, и сделать это вне глаз и ушей секретарей, помощников и других возможных соглядатаев и прослушивателей телефонов. Во время сессии у Лысенко было много возможностей обсудить щекотливые вопросы с высшими руководителями, не привлекая к себе особенного внимания. Не здесь ли и была решена судьба Вавилова и переломлено сопротивление тех, кто еще мешал его аресту? Наверняка, последние стычки с Вавиловым подлили масла в огонь его давней неприязни к бывшему благодетелю.
В последних числах июля экспедиция Вавилова покинула Москву. Сообщение об этом появилось в "Ленинградской правде", но, как водится, для отвода глаз маршрут экспедиции был указан неправильно (6). Вавилов и его коллеги успели приехать во Львов и сразу же на машинах отправились в Закарпатье. В тот же день, 6 августа, за ними неожиданно примчался "газик" с незнакомыми людьми, одетыми в штатское. Вавилова, как они объяснили, срочно затребовали в Москву. Рядом с Николаем Ивановичем были Вадим Степанович Лехнович и Фатих Хафизович Бахтеев, которые сначала не сообразили, что это за машина и что это за люди. Мало ли за какой надобностью Вавилова вдруг затребовали срочно в Москву. Но в суматохе агенты НКВД забыли захватить личные вещи Николая Ивановича и пришлось присылать за ними (столь же срочно) еще раз машину. Люди в штатском привезли Лехновичу записку от Вавилова, собственноручно им написанную: