"Недопустимо, чтобы в Институте [эволюционной физиологии, директором которого был Л.А.Орбели -- В.С.] продолжали работать глашатаи моргановского направления" (194).
Многие из выступавших, те, кого раньше, по их мнению, "зажимали" ученые с "буржуазным" мировоззрением, теперь поняли, что настал час отмщения, -- и громили, что называется от души своих научных противников, требовали воздавать им "должное", заодно убрав из науки "рутинеров". Так, Лепешинская уверяла, что морганисты и их сторонники "ей и ряду других научных работников не только не создавали условий для творческих изысканий, но и мешали и третировали" (195).
М.М.Невядомский жаловался:
"Я в течение 30 лет доказываю, что раковая клетка является паразитическим микроорганизмом, она развивается эволюционным путем из тельца вируса... но в руководящих научных медицинских кругах замалчивается этот замечательный факт" (196).
(Нелепость "замечательного" факта, равно как и вненаучный характер аналогичных рассуждений Лепешинской о "превращении живого вещества в клетки", конечно, была ясна любому грамотному биологу, однако теперь можно было говорить всё, что угодно, _ час настал).
Заслуженные партийцы, проявившие себя еще в начале 30-х годов в Обществе биологов-марксистов, -- Б.П.Токин и Г.А.Баткис -- говорили о том, что все пробелы в работе медицинских учреждений -- не случайны, что они -- плод забвения заповедей марксизма-ленинизма, пренебрежения партийной идеологией.
"Это не случайно, -- твердил Баткис, -- ...разве не обязаны были работники института экспериментальной биологии заняться проблемами мичуринской эволюционной теории, ее специфическим приложением к медицине" (197),
видимо, не осознавая, что никакой мичуринской эволюционной теории просто не существует.
А старый ленинец, первый нарком здравоохранения в правительстве Ленина -- Н.А.Семашко, тоже с жаром выступивший в числе критиков антинаучных взглядов, шел еще дальше и квалифицировал вейсманистов-морганистов как страшных врагов человечества, приписывая им такое, что ни один генетик никогда не предлагал:
"Если ученый придает решающее значение генам, то... он признает биологический фатум. Это значит -- закрывайте родильные дома, свертывайте профилактическую сеть, ибо они помогают и поддерживают слабых "засоряющих" расу. Вот к каким зловещим практическим выводам может привести вейсманизм" (198).
Но нашлись ученые, кто не пожелал раскаяться и остался твердо стоять на научной платформе. Таких людей было немного, но они были.
"Я не согласен и не соглашусь с вашим мнением, -- возразил Лепешинской Д.Н.Насонов, -- что клетки могут возникать из... какого-то бесструктурного вещества" (199).
Бескомпромиссно выступил Г.Ф.Гаузе, который в эти годы был одним из руководителей советской программы по получению антибиотиков.
Заключая дискуссию, академик-секретарь АМН СССР проф. С.А.Саркисов с показным удовлетворением подчеркнул, что заседание "еще раз со всей силой продемонстрировало победу и торжество передового мичуринского учения над реакционным вейсманистско-морганистским направлением в биологии" (200),
призвав и дальше "настойчиво осуществлять принцип большевистской партийности в науке и бороться с проявлениями буржуазной идеологии -- аполитичностью, безыдейностью, объективизмом" (201).
Собравшиеся приняли приветственное письмо Сталину, в котором называли его "нашим любимым вождем и учителем", "мудрым", "родным", "корифеем" и уверяли, в полном объеме выполняя сверхзадачу, возложенную на себя:
"Всеми своими лучшими достижениями, всем своим поступательным движением вперед наша наука обязана Вам, дорогой Иосиф Виссарионович... Владимир Ильич и Вы, его великий преемник, открыли гениального ученого русского народа Мичурина и показали на примере его беззаветного научного труда на благо народа, каким должен быть советский ученый-новатор... Обещаем Вам, наш дорогой вождь, в кратчайший срок исправить допущенные нами ошибки, перестроить всю нашу научную работу в свете указаний великой партии Ленина-Сталина... Мы будем бороться за большевистскую партийность в медицине и здравоохранении, искореняя враждебную буржуазную идеологию и раболепие перед иностранщиной в нашей среде" (202).
В передовой статье этого же номера газеты содержался конкретный призыв к работникам медицинских учреждений:
"Надо общими усилиями до конца расчистить поле советской медицинской науки от идеалистического и метафизического сорняка, чтобы семимильными шагами двинуться вперед, быстрее решить задачу, поставленную великим Сталиным, -- не только догнать, но и превзойти в ближайшее время достижения науки за пределами нашей Родины" (203).