С.Станков Профессор Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова, доктор биологических наук" (49).
Внизу под подписью шло краткое добавление:
"От редакции: Вопрос о диссертации т. Дмитриева был вновь предметом обсуждения на заседании пленума ВАК в связи с поступлением в ВАК дополнительных материалов, характеризующих научную необоснованность и неправильную методику исследований в этой диссертации. Учитывая дополнительные материалы по работе В.С.Дмитриева, Высшая аттестационная комиссия постановила отклонить ходатайство Совета Института генетики АН СССР об утверждении Дмитриева В.С. в ученой степени доктора биологических наук, отменив решение ВАК от 20 февраля 1954 г." (50).
И письмо Станкова и примечание редакции с сообщением о поражении теперь уже не одного Дмитриева, но, главным образом, Лысенко были для последнего крайне неприятными событиями. Очень резко звучало то место в комментарии редакции "Правды", а, значит, и ЦК партии (ведь редакция этой газеты выражала мнение только ЦК), что исследования по проблеме видообразования признаны научно необоснованными. Хуже не придумаешь.
Когда и при каких обстоятельствах произошла отмена степени доктора наук, сообщено не было, так что оставалось неясным, присутствовал ли при повторном обсуждении на пленуме ВАК его член Лысенко, и сидели ли, набрав в рот воды, его сторонники -- Опарин, Бушинский и Яковлев. Победа обернулась горьким поражением. Спустя много лет, Сергей Сергеевич Станков рассказывал мне, что цитированное выше письмо он отправил не в "Правду", а непосредственно в Отдел науки ЦК партии, а уже оттуда его передали в газету, даже не сообщив об этом предварительно автору. По его словам, заметка эта была пропущена в печать специальным решением ЦК партии, куда Станкова приглашали на беседу9. Его пытались уговорить не поднимать шум -- "из-за пустяка", но уломать, заставить старого профессора смириться, не смогли10, а тут еще оказалось, что позиция Станкова пришлась по вкусу Хрущеву.
В научной жизни СССР отмена уже присужденной степени доктора наук была событием из ряда вон выходящим. В те годы такое случалось настолько редко, что трудно даже сказать, кто еще, кроме Дмитриева и Бошьяна, был лишен степени11.
Лесоводы отвергают гнездовые посадки леса
Этим событием трудности для авторов "новой теории биологического вида" не завершились. В ноябре 1954 года состоялось Всесоюзное совещание по степному полезащитному лесоразведению. На нем были подробно разобраны последствия использования метода гнездовых посадок леса в реализации Сталинского плана преобразования природы. Впервые лесоводы почти единогласно (490 из 500 участников совещания) проголосовали против гнездовых посадок по методу Лысенко. Один за другим выступали специалисты (зам. министра лесного хозяйства В.Я.Колданов, доктор сельскохозяйственных наук Н.А.Качинский, доктор наук Г.Г.Юнаш, сотрудник Министерства сельского хозяйства УССР Л.Д.Шляханов, доктор сельскохозяйственных наук А.Г.Гаель и другие) и, дополняя друг друга, рисовали картину неудачи, огромного по масштабам промаха, допущенного Лысенко (54). Как писал друг Четверикова и Станкова -- зоолог И.И.Пузанов:
"... академик Лысенко на совещании... заявил, что он теперь занят "теоретическими" вопросами и ему решительно все равно, как и где садить -- на земле или на луне. Присутствовавший зам. министра ему ответил: "Вам-то все равно, а народному хозяйству далеко не безразлично! Поэтому мы охотно предоставляем вам для опытов луну, а на своей советской земле экспериментировать больше не дадим -- себе дороже стоит"" (55).
Со всеми выступавшими Лысенко обошелся самым неделикатным образом. Когда в конце совещания ему предоставили слово, он объявил свой вердикт в отношении всех критиков:
"... большинство заявлений, выступлений и докладов о гнездовом посеве, я заявляю об этом с полной ответственностью, носили не объективный характер" (56).
Он по-прежнему отстаивал тезис об отсутствии в природе внутривидовой борьбы, причем снова повторял, что те, кто придерживаются этого взгляда, -- реакционеры. Он долго в этой связи склонял имя академика Сукачева, повторяя в каждом абзаце слово "реакционеры". Затем он повторил свое предположение о том, что деревья в посадках срастаются корнями так, что образуется единая корневая система деревьев. Он остановился и на своей идее об универсальном распространении в мире деревьев свойства самопожертвования: