— На бензоколонке, в двух кварталах ниже по улице. У них есть автомат с напитками и шоколадками. Вот возьмите. — Он подтолкнул к ней коробку с пышками. — Подкрепитесь.
Среди пышек с джемом и сахарной пудрой она отыскала одну простую, ее и взяла.
— Спасибо.
Клео отправилась обратно в свой номер.
Провести тут еще одну ночь выше ее сил. Надо уезжать. Скажет шефу полиции, что больше не может тут оставаться.
Но тут же на нее обрушилась реальность: и какую же причину она выдвинет? Что от этого мотеля у нее мурашки по коже? Ничего себе объяснение. И как, интересно, она уедет? Все, до последней монетки, она истратила на дорогу до Египта, штата Миссури. Господи, как же был прав Адриан! Незачем было приезжать сюда. О чем только она думала? Думала, что выздоровела, что прошлое осталось позади. Но, оказывается, оно по-прежнему с ней. Да и не исчезало никогда, а всего лишь выжидало подходящий момент.
Клео поняла, что смотрит на фото, вырезанные ею накануне вечером. Может, отдает слегка навязчивым неврозом, но ей захотелось убрать снимки с глаз. И не просто с глаз, а вообще спрятать куда подальше. В конце концов она засунула их под матрац, и ей тут же полегчало. Не то чтобы очень, но все-таки стало получше.
В 9.00 резкий стук в дверь вернул Клео к проблеме безотлагательной: предстояла встреча с шефом полиции Джозефиной Бэннет.
Шеф Бэннет оказалась до смешного похожей на тот образ, что сложился в воображении Клео во время их разговора по телефону. Короткая стрижка, седые волосы в мелких крутых кудряшках. Широкая в талии. Не полная, а раздавшаяся в теле, что, к сожалению, иногда случается после менопаузы. В отличие от Синклера, ходившего в штатском, Джозефина была в полном обмундировании: при галстуке, и пистолет в кобуре, и начищенные мужские полуботинки. На кармане отглаженной рубашки поблескивал серебряный полицейский жетон.
Невольно перед Клео промелькнуло воспоминание: однажды им с братом попались такие же жетоны в коробке с овсяными хлопьями. Конечно, они были из картона, но, если не приглядываться, вполне могли сойти за настоящие.
Шеф Бэннет энергично протянула ей руку и назвалась, настаивая, чтобы Клео называла ее именно так:
— Джо. Все так меня зовут.
Голос у нее был низким, густым. Не то женственного мужчины, не то мужеподобной женщины. И руку подала как мужеподобная женщина. А пожатие оказалось, как и следовало ожидать, крепким и теплым.
— Ты уже позавтракала? — поинтересовалась Джо.
Клео кивнула. Она сумела одолеть половинку пышки, решила ограничиться этим. Меньше всего ей хотелось, чтобы Джо завернула по дороге в грязную забегаловку, где им предложат жирный бекон и плохо прожаренную яичницу.
— Да, сыта по горло, — сказала Клео, хватая сумочку и запирая дверь: затхлый запах комнаты преследовал ее.
— Не обращай внимания на бардак, — бросила Джо, когда они усаживались в патрульную машину.
Это было затруднительно — пол под ногами Клео был завален бумагами и письмами, открытыми и нераспечатанными.
— Коки? — предложила Джо, сдвигая крышку маленького холодильника, стоявшего на сиденье между ними.
— Нет, спасибо.
Что она делает тут? «Скажи Джо, что тебе необходимо уехать! Скажи, что тебе позвонили и ты должна срочно уехать», — настойчиво звучал в мозгу один голос. Но другой возражал: «Не будь ребенком».
Опустив стекло, Клео глубоко вдохнула. Ей все казалось, что запах мотеля никак не выветривается. Она понюхала свои волосы. Да, запах въелся в волосы, прилип к рукам — они пахли чужим телом.
— Ну и как тебе наш городок?
Джо сдернула крышку с банки, сделала длинный глоток и сунула жестянку в держатель на приборной доске.
— Представляешь, я помешана на коке. Если не выпью трех банок к половине десятого, у меня разыгрывается дикая головная боль.
— Он милый, ваш Египет, — ответила Клео на вопрос Джо.
«Уехать! Скорее!»
— Его включили в десятку лучших городков для жизни и воспитания детей. Самый безопасный город в штате. Ничего худого у нас тут не случается.
Хотелось бы Клео поверить в это. Но она не верила. Маленькие городки не всегда так без — . обидны, какими кажутся на первый взгляд.
— Нравится тебе рэп? — Джо взяла кассету. — Только честно? А?
Клео почувствовала — слишком много на нее обрушилось сразу.
— Мне всегда казалось, что есть нечто зловещее в такой агрессивной музыке.
Джо хохотнула, но кассету в проигрыватель ставить воздержалась.
По дороге в полицейский участок она сообщила Клео всю информацию о пропаже ключа, добавив подробностей к рассказанному по телефону.