Перед глазами Дамблдора стоял тот теплый весенний день семь лет назад, когда очередное заседание Визенгамота было прервано неожиданно ворвавшимися в зал магами с алыми молниями на черных мантиях. Все настолько растерялись, что сначала даже не поняли, что произошло. Однако возникшие вопросы почти сразу разрешились, когда через тяжелые деревянные двери вошел Гарри Поттер и спокойно проговорил:
—Дамы и господа, прошу соблюдать спокойствие. Сегодня утром совершено зверское и вероломное нападение на штаб Легиона Справедливости, гарант безопасности нашего общества. Я считаю это объявлением полномасштабной войны народу магической Британии со стороны террористической группировки, именующей себя Пожирателями смерти. В связи с этим я временно прекращаю деятельность Визенгамота и беру на себя в полной мере ответственность за безопасность страны.
—Да, кто тебе дал такое право, мальчишка? — взвизгнула Амбридж, вскочив со своего места. — Министерство держит под контролем…
Договорить ей не дали, один из разошедшихся между рядами бойцов оглушил ее и утащил в неизвестном направлении. Дамблдор всегда знал, что она несколько обделена интеллектом, но все же. Под контролем Легиона сейчас находилось более трех четвертей населения, которое безоговорочно доверяло Гарри. Независимыми по факту могли считаться только аристократия со своими хорошо укрепленными мэнорами, Орден Феникса, который никогда не был многочисленным и аврорат.
—Гарри, мальчик мой — Альбус тогда был абсолютно уверен, что сможет найти компромисс, устраивающий всех. Вера в хорошее в людях снова подвела его, — Может стоит быть несколько мягче, не все готовы к таким изменениям.
Поттер, кажется, прощупывал с помощью легиллименции присутствующих, и не сразу обратил на него внимания.
—Профессор Дамблдор, — Гарри широко улыбнулся, подтверждая ужасные заблуждения Альбуса, — мы поговорим с Вами с глазу на глаз и все обсудим.
Поттер кивнул своим бойцам, сказал какую-то фразу на непонятном языке и вышел. Все зашумели, переговариваясь между собой, а Альбус заспешил к выходу, чтобы успеть перехватить Гарри. Задержался он только, чтобы переговорить со знакомыми Легионерами и быть в курсе того, что произошло утром. Оказалось, что в результате нападения погибло пятнадцать человек и Гарри был крайне зол. Особенно расстроило Альбуса, что среди погибших были Рон Уизли и Ромильда Вэйн. Придется искать нового человека около Поттера, а сейчас надо успокоить его и погасить юношеский запал.
Альбус, по-доброму улыбаясь и взглядом успокаивая сторонников, вышел из зала. В коридоре его уже ждали двое Легионеров, которых он не смог вспомнить. Они проводили его в одну из комнат для приватных совещаний. Дамблдор был, конечно, поражен случившимся, но расценивал тогда ситуацию, как условно положительную. Фадж совершенно отбился от рук и вел свою какую-то совершенно невразумительную игру, настраивая против себя население и основные магические расы. Полная некомпетентность министра подогревалась новомодным законом, по сути узаконивающим взятки.
С этим законом вообще вышла темная история, он неожиданно всплыл во время обсуждения очередного акта, ущемляющего права маглорожденных, и все его поддержали. Даже сам Альбус не стал возражать, посчитав весьма полезным для более открытого политического торга. Только спустя пару месяцев, увидев, что работа и так не очень эффективного Визенгамота оказалась почти парализована, Дамблдор понял глубину своих заблуждений. Альбус надеялся, что Гарри, наконец понявший, что от своего политического веса в стране ему никуда не уйти, сможет внести свежую струю в жизнь магической Британии, естественно, под его мудрым руководством.
После того, как Гарри окончил Хогвартс, Дамблдор старался не очень навязывать свое мнение, но был уверен в своем авторитете в газах бывшего студента. Одно то, что дом на площади Гриммо всегда был открыт для него, говорило о многом.
Пока Альбус продумывал свои действия, в комнату вошли возбужденные Гарри и Гермиона. Они задорно переговаривались и улыбались. Альбус почувствовал характерные азарт, ярость и вседозволенность в их мыслях и понял, что поступает правильно.
—Добрый день, молодые люди, — Дамблдор уже хотел по привычке с помощью ментальной магии погасить ненужные эмоции у двух подростков, но передумал. Он напомнил себе, что эти, в сущности, еще дети уже значительно продвинулись в ментальной магии. До его уровня им, конечно, еще далеко, но любое, даже самое незначительное, воздействие может быть воспринято, как недружественный жест и разрушить всю картину.
—Здравствуйте, профессор, — сказали они хором. Гермиона села в одно из кресел у стены, а Гарри оперся о край стола.
—Думаю, нам пора поговорить, Гарри, — Альбус покосился на девушку, но ничего не стал говорить. Если она здесь, значит, Поттер ей вполне доверяет, и с ее мнением тоже придется считаться. В конце концов, напомнил себе Альбус, за спиной каждого успешного мужчины всегда стоит сильная женщина, а исключения только подтверждают правило.
—Чего ты хотел добиться этим выступлением, мальчик мой? Это все очень опасно, людям нужно верить в незыблемость власти.
Гарри скривился на обращение и ответил:
—Мне надоело, что Министерство ничего не делает, только ущемляет права обычных людей и принимает вредительские законы. Я и мой Легион являемся гарантами Справедливости в стране, нас поддерживает абсолютное большинство населения. Мы не могли терпеть бесконечно и взяли все в свои руки.
Альбус улыбнулся в бороду таким наивным представлениям о действительности. Эмоции и легко читаемые поверхностные мысли обоих подтверждали их состояние.
—Вы взбудоражили наше общество, сейчас вам нужно немного ослабить хватку, прийти к компромиссу. Иначе может пролиться много крови.
Гарри побледнел, и Дамблдору ответила Гермиона:
—Мы, безусловно, готовы к переговорам и договоренностям, но на наших условиях. Мы не намерены брататься с террористами.
—К сожалению, их идеи крайне популярны в нашем обществе и что гораздо важнее у потомственных аристократов, имеющих политическое влияние. С ней придется считаться, чтобы избежать полноценной гражданской войны.
Альбус тяжело вздохнул, печалясь о судьбе этих двоих, история не знает жалости. Дамблдор посмотрел в глаза Гермионе, и ему на мгновение показалось, что он заглянул в бездну. Альбус моргнул и иллюзия рассеялась, перед ним была все та же добрая гриффиндорка.
—Война уже идет, — жестко сказал Гарри. — Каждый день происходят нападения, сегодня погибло пятнадцать наших товарищей.
Альбус отчетливо чувствовал горечь в голосе Гарри, но ему следовало быть жестоким.
—Ответственность, которую ты на себя только что взял, гораздо выше, тебе не следует обращать внимания на чувства. Неверное решение приведет к гораздо большим жертвам или нанесет обществу невосполнимые потери.
Гарри поджал губы и напряженно кивнул.
—Хорошо, мы поговорим с ними, но ничего не обещаю.
Альбус удовлетворенно улыбнулся и хотел перейти к более конкретным вопросам, но Гермиона, отчаянно покраснев, сказала:
—Профессор, дело в том… в общем… У нас к Вам есть просьба. Если бы Вы, конечно, только с полного Вашего согласия… Мы бы ни за что, но это крайне необходимо…
—Так в чем дело, девочка моя? — нахмурился Дамблдор.
—Для укрепления моего авторитета, — ответил Гарри дрожащим голосом, — будет лучше, если Вы побудете в изоляции.
—Только на несколько дней, максимум на неделю, — быстро затараторила Гермиона. — Будут созданы все возможные условия. Домовик принесет все, что Вы захотите. А мы будем советоваться с Вами по сквозному зеркалу. Да и для переговоров это будет полезно!
Альбус задумался, это действительно был хитрый и хороший ход. Гарри нужно показать свою самостоятельность, особенно в первое время.
—Пожалуйста, профессор, — почти жалобно произнес Гарри. Дамблдор и сам себе так и не смог объяснить почему, но он тогда поверил ему.
В тот раз они проговорили еще час, Альбус дал несколько дельных советов парочке, которую всегда считал чрезвычайно милой. Потом Дамблдора отвели в хорошо обставленный кабинет, в котором он провел следующие две недели.