Как и было обещано, он получал все, что захочет, а информация приходила от непосредственных участников. На время переходного периода газеты перестали выпускать, так что Альбус удовлетворял свое любопытство в разговорах с охранявшими его Легионерами, правда знали они не много. Гарри вызывал его иногда по десять раз в день и очень внимательно выслушивал его советы.
Спустя две недели напряженной работы и улаживания конфликтов Альбус чувствовал, как никогда молодым, все шло по давно продуманному плану с незначительными отклонениями и поправками. Дамблдор был весьма доволен, Гарри смог взять на себя ответственность за магическую Британию, понять важность человеческой жизни и необходимость милосердия и сопереживания. Он почти готов помочь Альбусу достигнуть важнейшей цели — создать достойного преемника, чтобы можно было с чистой совестью отправляться в следующее большое путешествие. Когда Дамблдор представлял, что ради этого пришлось пережить Гарри, на его глаза наворачивались слезы отчаяния и жалости. Но в такие моменты Альбус всегда был тверд в своих убеждениях, мальчик должен быть тверд и безжалостен, иметь железный характер, но оставаться сострадательным и добрым. Он должен быть достоин. Оставалось только избавиться от крестража в голове Гарри, но это уже были технические сложности.
Когда-то ошибка Альбуса уже очень дорого обошлась Британии, и он не имеет право позволить себе обращать внимание на сантименты. Том не смог выдержать давления и окунулся в крайности безумия силы и темной магии. Он в своем тщеславии боролся и шел к власти, которую Альбус готов был с радостью ему передать, как только тот поймет всю сложность управления обществом волшебников. Том всегда был прямолинеен, несмотря на то, что учился на Слизерине. Он не хотел и не мог вникнуть в необходимость маневрирования между двух противоположных идеологий, одна из которых не давала скатиться обществу в окончательно средневековье, а вторая подавляла желание на излишний контакт с маглами и давала людям национальное самоопределение. При мысли о маглах Альбус содрогнулся, конфликт с ними немыслим, а положение магического общества печально. Полная экономическая зависимость в товарах потребления была жестким поводком на шее магического общества, о существование которого знали лишь немногие. Дамблдор ни в коем случае не мог допустить полной победы одной из точек зрения и намеренно уравновешивал стороны конфликта.
Уже к окончанию Томом Хогвартса, спустя всего несколько лет плотной работы с ним, когда по совету предшественника он начал готовить себе приемника почти сразу, как только заступил на пост, Альбус понял, что будущий Волдеморт не подходит на роль правителя. Том даже не смог бы понять серьезную необходимость политики ограничения знаний у населения! Она проводилась еще со времен принятия позорной капитуляции перед маглами, названной в истории Статутом Секретности, и ни один серьезный политический деятель и в страшном сне не подумал бы ее отменить. А как иначе можно управлять обществом, в котором каждый потенциально способен на ужасные разрушения и при этом не нарушить навязанных договоренностей? Только ограничения и контроль! Два идеологических столпа общества Дамблдор укреплял всю жизнь, стараясь при этом сделать счастливыми максимальное количество людей. Но ошибка, ошибка плохого учителя, нашла его! Бесконечная вера в добро и в людей навсегда оставила шрам на его сердце. Он еще надеялся, что Том сможет стать достойным лидером одной из сторон и спустя некоторое время обретет так необходимую ему мудрость. Но тот не оправдал возложенных надежд, развязав бессмысленную и беспощадную по своей природе войну, раздув тлеющий конфликт до размеров лесного пожара.
Тогда, больше семи лет назад, Альбус был полностью уверен, что больше не допустит подобной ошибки!
Все надежды и замыслы рухнули в одно мгновение, словно несуществующий воздушный замок. Жизнь прервалась скрипом двери и негромкими шагами, к нему пришел Гарри Поттер. Одного мгновения Альбусу хватило, чтобы все понять. Взгляд человека, стоящего перед ним, было ни с чем не спутать! Власть была его собственностью, послушным орудием исполнения его воли, не считаясь ни с чем и ни с кем. Дамблдор смотрел в зеленые глаза на знакомом лице и не мог узнать в этом незнакомце того мальчика, с которым говорил всего пару часов назад через зеркало.
Человек перед ним хищно улыбнулся, изучая его колючим цепким взглядом. Альбус абсолютно четко понял, что проиграл. Даже убийство Поттера ничего не изменит, только погрузит страну в бесконечный хаос. Осталось только с гордостью, подобающей настоящему магу, принять свою судьбу. Альбус выпрямился, расправил плечи и спокойно сказал:
—Что Вам угодно, Лорд Блэк?
Незнакомец усмехнулся, не отрывая взгляда от его лица.
—Вижу, ты все понял, старик. Ты не можешь ничего изменить, так что даже не пытайся. Хотя это и не имеет особого значения, в противном случае твой Орден Феникса будет объявлен террористической организацией, а его члены обвинены в измене Родине.
—Вы желаете оставить меня здесь или перевести в Азкабан? — язвительно поинтересовался Дамблдор.
—Ты останешься директором Хогвартса и председателем Визенгамота, Альбус, — мягко сказал собеседник, в котором опять начали проглядываться черты Гарри. — С этого момента можешь звать меня Инсанель.
—Боюсь, мне очень сложно избавиться от привычки звать учеников по имени, Гарри.
Тот лишь пожал плечами и вышел, а Альбусу передали портал до Хогвартса. Оказавшись в своем кабинете, он по отработанным каналам получил информацию о произошедшем за последние две недели и почти не был удивлен.
К тому моменту, когда Гарри вошел в зал Визенгамота, на его сторону перешла большая часть личного состава аврората во главе с Боунс и Грюмом. Довольно вялое сопротивление остальных авроров было подавлено силами Легиона. Как говорилось в официальном заявлении, им было предложено уйти на почетную пенсию или подчиниться новой власти. Пока же происходил, как теперь понятно, четко выверенный спектакль для Дамблдора, Министр, все его заместители и секретари, главы всех отделов Министерства были задержаны на неопределенный срок.
В течении следующих дней Министерство было полностью расформировано, а все его сотрудники направлены на переаттестацию. Заменой стали четырнадцать советников и военный комендант с соответствующими комитетами. Величина бюрократического аппарата по сравнению с Министерством уменьшилось почти вдвое, большинство было членами Легиона. Гарри же назначался Верховным Главнокомандующим в связи с введением чрезвычайного положения в стране. Одновременно с этим деятельность Визенгамота ограничивалась лишь вынесением судебных решений в мирное время, а законодательная функция переходила к специальному собранию при Верховном Главнокомандующем, члены которого подбирались лично Гарри. По сути, государство и Легион Справедливости слились в единое формирование.
Любое сопротивление, даже мирное выступление, жестоко подавлялось, а зачинщики и главари отправлялись в руки свежеобразованного Комитета Правды. Министр и главы департаментов через несколько дней так же были переданы этой организации, а еще через пять дней большинство искренне со слезами на глазах призналось в расхищении государственной собственности, предательстве народа и измене Родине. Они вместе с мятежниками были помещены в специальные Лагеря Перевоспитания на разные сроки. Фадж же за преступную халатность при руководстве страной, приведшей к гражданской войне, был приговорен к смерти через повешение. Несмотря на мольбы бывшего Министра о прощении, приговор приведен в исполнение при большом стечении народа.
Каким образом Комитет Правды смог получить признания оставалось загадкой, скрытой за тяжелыми железными дверями, отгораживающими теперь целый этаж здания бывшего Министерства, так что ползли самые разные слухи. Поговаривали о специально разработанных пыточных заклинаниях, особых зельях и приспособлениях. Выходящей на этаже Комитета Правды не редко замечали Гермиону, так что скоро основные зверства народная молва стала приписывать именно ей. Тем временем новый закон о недоносительстве начал давать первые плоды, не оставляя Комитет Правды без работы, а Лагеря Перевоспитания пустыми.