Через пять минут я протягивал ей порцию зелья, похвалив себя за предусмотрительную покупку.
— Ты должна выпить это зелье, но имей ввиду это опасно, у него могут быть плохие побочные эффекты, которые нельзя предсказать. Быстро решайся и бери меня за руку.
Она несколько секунд смотрела на флакон с почти бесцветной жидкостью с легким сиреневым отливом, потом взяла в руку и решительно выпила.
— Ничему не удивляйся и не отпуская меня. Добби забирай меня и Гермиону.
Домовик тут же возник перед нами, чтобы спустя пять прыжков по всей Англии оставить нас на северном побережье острова, в месте, точное положение которого знал только он. Последнее, что я увидел, перед тем, как пропасть из палаты была распахнувшаяся дверь и удивленное лицо неизвестного мне волшебника в темной мантии.
========== Глава 9 ==========
Серые свинцовые тучи нависали тяжелыми клубами над темной массой воды, сливаясь с ней у горизонта. Высокие бурлящие волны разбивались о скругленные камни прибрежных скал, оставляя на них лохмотья морской пены. Несмотря на близость теплых течений, с моря дул пронизывающий холодный ветер, заставляя кутаться в легкую летнюю одежду.
Я сидел и смотрел на бесконечную борьбу двух стихий уже добрых двадцать минут. Сильные раскаты волн и потусторонние завывания ветра приносили мне спокойствие и умиротворения, ведь, чтобы не поменялось в этом мире, как бы ни было больно и одиноко, вряд ли это как-то отразиться на вечном противостоянии ярости и стойкости. Вдалеке виднелся легкий рыбацкий баркас, отчаянно борющийся с волнами. Коварное море играло им, словно скорлупкой, брошенной в бурный ручей ранней весной. Мне подумалось, что я сильно похож на этих рыбаков, всегда плыву по течению, подпрыгивая на гребнях волн, хотя отчаянно сражаюсь с силами, во много раз превосходящими меня. Я ощутил себя лишь маленькой песчинкой на пути гигантского колеса истории, ведущего человечество в будущее.
Тяжело вздохнув, я опять посмотрел на часы, оставалось всего сорок пять минут действия зелья, а пить второе подряд было еще опаснее, чем оставаться здесь. Продавец сказал, что все, кто пил две порции с промежутком меньше, чем двенадцать часов, почти всегда умирали с жуткими болями или впадали в необратимую кому, пробовать на себе или Гермионе совершенно не хотелось. Вот уже двадцать минут я смотрел на волны, пока Гермиона пытала расспросами Добби и отказывалась со мной говорить после нашей небольшой ссоры о домовиках. Остановить ее не было совершенно никакой возможности, так что я просто сидел и ждал, пока она переживет смену своей внутренней позиции, в чем сомневаться совсем не приходилось.
— Гермиона, это очень важно, нам надо кое-что обсудить, а времени не так уж и много, — предпринял я очередную попытку достучаться до девушки разумными аргументами. — Дискуссию о судьбе домовиков мы можем перенести на другое время, и Добби совсем не собирается куда-то исчезать.
Я аккуратно подошел к Гермионе и накинул поверх ее легкого платья плед, на котором только что сидел. Чего только запасливый Добби не засунул в мою сумку, хорошо хоть, что он точно все помнил и смог рассказать.
— Мы еще совсем не закончили! Каждый имеет право быть свободным! Никто не может и не должен решать за разумное существо, как ему жить! Это же рабство!
— Вот только часто реальность противится этому, и с ней сложно поспорить, — со вздохом закончил за нее я. — Домовики удивительные существа и мы обязательно вернемся к этому, но сейчас есть гораздо более важный вопрос, ты должна меня выслушать.
— О чем ты говоришь? — было видно, что Гермиона совершенно не смирилась с положением Добби и готова яростно отстаивать свою позицию, но сейчас в ней говорило любопытство.
— Я обдумал события последних пятнадцати лет, и они мне кажутся очень странными, постоянно возникают какие-то нереалистичные совпадения. С моего поступления в Хогвартс, а может и с рождения, вокруг меня идет какая-то сложная игра и в ней точно участвует Дамблдор. Я не знаю, почему не замечал этого раньше, но сейчас мне это совершенно очевидно, и становится совсем не по себе от того, что директор, возможно, влияет на мое сознание с помощью легилименции или зелий, да мало ли как. Кроме того я практически уверен, что он следит за мной и за всеми, с кем я общаюсь.
Гермиона попыталась что-то возразить, но я не дал ей этого сделать, подняв руку.
— У меня нет никаких доказательств, кроме косвенных, но я чувствую, что Дамблдор управляет моей жизнью и ведет мою судьбу совсем не в лучшую сторону, и твое сегодняшнее состояние, когда я пришел, еще одно доказательство этому. Я не делаю никаких выводов, а хочу только разобраться, что происходит, в том числе и в том, что случилось в Хэллоуин 1981 года. Мне понадобится твоя помощь. Я могу на тебя рассчитывать? Имей ввиду, я хочу сохранить все это в тайне от всех, в том числе и от директора, я совершенно не уверен, кому могу сейчас доверять.
Гермиона прошла передо мной и, придя к каким-то своим выводам, сказала:
— Хорошо, я никому ничего не скажу и помогу тебе.
— Только помни, что Дамблдор легилимент и никогда не смотри ему в глаза. В моих планах обучиться окклюменции хоть на каком-нибудь уровне и, если хочешь, мы можем учиться вместе. Так же я узнал о существовании Большой магической Библиотеки в Лондоне, с нее и начнем поиск информации.
Гермиона вся засветилась от счастья при упоминании дополнительных занятий и библиотеки и накинулась на меня пушистым вихрем, сжав в объятьях.
— Воздух, воздух, — шутливо прохрипел я, за что получил по голове ощутимый удар. — Голова — это кость, болеть не может, так что бей, сколько хочешь, только руку не ушиби.
От повторной атаки удалось увернуться, но Гермиона прониклась
— Итак рассказывай, что у тебя за подозрения более подробно. И что за глупый план ты придумал? — наконец сказала она, изображая легкую обиду.
Я еще раз задумался о том, на сколько могу ей доверять, и решил, что вполне достаточно, чтобы посвятить в свои размышления, и начал свой рассказ, поглядывая на часы.
Спустя полчаса я уже лежал на своей кровати и пытался читать, не обращая внимания на некоторую усталость, которую мог объяснить только последствиями приема зелья. Договорившись с Гермионой посетить завтра Библиотеку, мы с Добби доставили ее домой. Поскольку действие зелья заканчивалось, то поговорить о серьезных вещах мы долго не смогли, но основной план действий по поиску информацию мы наметили.
Погрузившись в книгу, я не сразу заметил, что в дверь моей комнаты кто-то вежливо стучит. Действие это было абсолютно абсурдным, поскольку в доме кроме меня находились только Дурсли, а они точно не стали бы вежливо стучать, если по какой-то совершенно фантастичной причине решили бы посетить мою комнату, к тому же они сами закрывали меня на замок. И пусть особых проблем с наличием Добби это не доставляло, но видеть их сейчас мне совершенно не хотелось. Тем временем вежливый стук повторился, поэтому я немного подобрался, с некоторым трудом сел на кровати и сказал:
— Войдите, пожалуйста.
Дверь медленно открылась, и на пороге показался Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор собственной персоной. Одет он был по своему обыкновению в мантию свободного покроя, на этот раз сиреневого цвета с мерцающими серебристыми звездами. Он прошел в комнату, задумчиво глядя на висящий на двери амбарный замок и шелестя мантией, но комментировать увиденное не стал. Мне вспомнились все титулы этого человека, и на лицо наползла неестественно приветливая улыбка.
— Профессор Дамблдор, какой приятный сюрприз, — наигранно весело начал я, излучая радушие. — Прошу Вас, проходите, присаживайтесь. Стул, правда, старый, но другого все равно нет. Что Вас привело в мое скромное жилище?
— Добрый день, мой мальчик, — директор с изяществом устроился на стуле и по-доброму улыбнулся, задорно сверкая очками. — Надеюсь ты простишь мне стариковскую слабость, я был поблизости и зашел тебя проведать, убедиться, что с тобой все в порядке.
Ага, как же, в первый раз за последние пятнадцать лет мимо проходил и мисс Фигг тоже ни разу ни о чем не спрашивал, верю, верю.