—Вы, мисс Грейнджер, — тем временем продолжил Ганнибал, — внесли большой вклад в лечении Гарри. Я очень рад, что рядом с ним есть такой человек, как Вы.
—Спасибо, — Гермиона отвела взгляд и порозовела от смущения.
Лектер еще секунду оценивающе на нее посмотрел и обратился ко всем присутствующим:
—Я очень надеюсь, что вам понравился ужин. Возможно, появится смысл как-нибудь его повторить.
Мы заверили его, что ужин был достоин всяческих похвал и начали откланиваться. От предложенной Дамблдором аппарации я вежливо отказался и доверил перенос своей персоны Добби. Гермиона нахмурилась, но поддержала меня, чем вызвала у меня счастливую улыбку.
========== Глава 27 ==========
Утро понедельника началось бодро. Я проснулся рано и спустился в гостиную, как всегда встретив там Гермиону. Она сидела около камина и читала, но была необычайно тихой и задумчивой. Я не стал сильно расспрашивать ее, решив, что это последствия вчерашнего ужина. Я только сел рядом и обнял за талию, она улыбнулась и оперлась на меня спиной.
За окном светило яркое солнце, по небу проплывали редкие облака, а слабый ветерок слегка раскачивал листья деревьев в Запретном лесу. Природа будто приглашала выйти и насладиться осенними запахами прелой травы и ощутить тепло солнечных лучей. Такая погода была, как нельзя, кстати, поскольку Рон и Кэти, последняя оставшаяся загонщица, убедили меня провести отбор в команду сегодня после занятий. Как бы ни хотелось затянуть, я был вынужден признать, что время для квиддича пришло.
Дождавшись Рона, мы пошли на завтрак. Я безуспешно попытался развеселить Гермиону, но добился только невнятных объяснений о плохом предчувствии. Завтрак, приготовленный Добби, был, как всегда, великолепен. День начинался по обыкновению не плохо, но меня что-то настораживало, какое чувство неправильного, которое я не мог себе объяснить, поселилось в сознании. Когда я уже допивал свой кофе, к нам подошла профессор Макгонагалл.
—Мисс Грейнджер, Вас вызывает к себе директор, — строго сказала она, поджав губы.
Гермиона, без особого аппетита ковырявшая завтрак, со звоном уронила вилку.
—Мистер Поттер, мистер Уизли , думаю, вам тоже стоит пройти с нами.
Мы с Роном обменялись озадаченными взглядами, но не стали задавать вопросов и встали из-за стола. Гермиона тоже встала, как-то обреченно опустив плечи и уперев взгляд в пол. Я обнял ее и поцеловал в висок, но не дождался никакой реакции. Профессор Макгонагалл, увидев это, ничего не сказала, только еще сильнее выпрямилась и направилась к выходу из Большого зала.
В кабинете Дамблдора не осталось и следа моего буйства. Большой стол все также занимал основное пространство, множество серебряных приборчиков также жужжало и пыхтело, портреты бывших директоров тихо переговаривались и с интересом рассматривали нас. Возле двери в клетке сидел Фоукс, выросший за почти три месяца до нормальных размеров и покрывшийся блестящими алыми перьями. Мне было неприятно здесь находиться, недавние воспоминания сами всплывали перед глазами, да и присутствие Дамблдора не доставляло удовольствия.
Директор сидел за столом в обычной серебристой мантии, перебирая какие-то бумаги. Увидев нас, он снял очки и помассировал себе виски, под глазами у него залегли синяки, свидетельствующие о бессонной ночи. Он казался, как никогда, старым и уставшим, хотя я был уверен, что это впечатление во многом обманчиво.
—Присаживайтесь, пожалуйста, — Дамблдор указал на три мягких стула. Магонагалл осталась стоять сбоку от нас.
—Может быть чая? Печенья?
Рон уже собирался согласиться, когда Гермиона твердо сказала:
—Профессор, зачем Вы нас позвали?
Дамблдор тяжело вздохнул, протер очки краем мантии, одел их и мягко сказал:
—Мисс Грейнджер, мне очень неприятно Вам это говорить, но прошлой ночью на Ваш дом в Кроули напали Пожиратели Смерти. Боюсь, что Ваши родители мертвы.
Гермиона побледнела, судорожно втянула в себя воздух через рот и сильно сжала мою руку, словно она последнее, что осталось в жизни. Мое сознание раздвоилось, одна часть хотела биться в истерике и обвинять всех вокруг и прежде всего себя, а другая, рациональная, понимала, что Гермионе сейчас гораздо хуже, и ей нужна моя поддержка. Проглотив подступивший к горлу ком, я молча повернулся к Гермионе и прижал ее к себе. Сзади послышалась удивительно прекрасная и от того абсолютно неуместная песня феникса. От нее не появлялось знакомого тепла и спокойствия, разливающегося по всему телу, сейчас она вызывала только раздражение, как детская сказка, которую начинают рассказывать вместо серьезной информации. Слегка скривившись, я усилием воли проигнорировал феникса, сфокусировав свое внимание на Гермионе. На несколько секунд обмякнув в моих объятьях, она отстранилась, выпрямилась, словно античная статуя и выжидающе посмотрела на Дамблдора, также сжимая мою руку. Он еще раз вздохнул, подал знак Фоуксу замолчать, поняв неуместность песни, и продолжил объяснения:
—Ночью над домом заметили Черную метку, но, когда прибыли авроры, там уже были полицейские. Они стерли всем воспоминания, но не забрали тела. Сейчас они находятся в морге полицейского участка в Кроули. Я понимаю, как Вам тяжело, мисс Грейнджер, но Вам необходимо формально опознать родителей, таковы правила магловской полиции. Профессор Макгонагалл поедет с Вами и уладит все вопросы, ведь по магловским законам Вы еще несовершеннолетняя.
Гермиона только кивнула и еще крепче сжала мою руку, впившись ногтями в ладонь.
—Я поеду с Гермионой, — твердо сказал я, — ей нужна моя помощь и поддержка.
По реакции Дамлдора сложно было сказать что-то определенное, но мне показалось, что он недоволен моими словами. Он посмотрел на меня поверх очков-половинок своим пронзительным взглядом. Я тут же посмотрел в точку над его правым плечом, хотя не почувствовал проникновения в свое сознание. Предосторожность лишней не бывает.
—Это может затянуться на несколько дней, Гарри. Ты пропустишь занятия и тренировки.
—Значит, я их пропущу, Гермионе сейчас нельзя оставаться одной. Если понадобится, мы всегда сможем заночевать у меня, на Тисовой улице.
—А твои дядя и тетя не будут против?
—Я как-нибудь с ними договорюсь, — спокойно ответил я, про себя подумав, что их мнение меня особо не будет интересовать.
—Но, Гарри, сегодня же отборочные испытания в нашу команду, — вставил Рон.
—Ничего, перенесем на следующую неделю, — отмахнулся я.
—Нам же надо тренироваться, игра уже скоро, мы не успеем сыграться. Ты подведешь весь факультет! — продолжил убеждать он.
—В мире есть вещи гораздо важнее квиддича, — спокойно сказал я, мягко освободив руку из хватки Гермионы, не сказавшей еще ни слова. Ее пальцы были очень холодными, я поднес их к губам и попробовал согреть дыханием. Она только погладила меня по щеке, сохраняя молчание.
Рон тем временем вскочил и обвиняюще показал на меня пальцем.
—Да как ты можешь! Вещи важнее квиддича! Да ты просто несерьезно относишься к игре! В конце концов, они же были просто ма… — Рон подавился своим мычанием, когда наткнулся взглядом на грозные взгляды Дамблдора и Макгонагалл, но было уже поздно.
Слабо осознавая себя, я вскочил на ноги, одним движением подскочил к Рону и ударил его в лицо. Он, явно не ожидая этого, прислонился к стене, зажимая нос рукой, из-под которой начала капать кровь.
—Проводи отбор сам, я ухожу из команды, — холодно сказал я, бросив ему значок капитана. Рон механически поймал его, неверяще смотря на меня.
—Думаю, нам пора, не будем терять времени, — обратился я к Макгонагалл, она только кивнула.
Мы переместились в переулок недалеко от полицейского участка и сразу стала заметна разница между югом Англии и севером Шотландии. Вместо яркого солнца и свежего, наполненного осенними запахами, воздуха нас встретили мелкий противный дождь и затянутое серыми облаками небо. Грязно-желтое в потеках трехэтажное здание полицейского участка никак не выделялось среди однотонных административных построек. Единственной отличительной чертой была небольшая поблекшая от времени табличка. Лавируя между неглубокими лужами, по мокрому черному асфальту быстро шли редкие прохожие, кутаясь в непромокаемые плащи или скрываясь под зонтиками.