Я допил остывший кофе одним глотком и поморщился от горечи. Давно я уже не испытывал такого смятения и неуверенности, в последний раз такое было в кабинете доктора Лектера. Кстати, почему все должно быть сложно. Что говорил Ганнибал о движущих человека силах? Эгоизм, желание удовлетворения, привычки и паттерны, основанные на них, первичные инстинкты и вера во что-то. Нет, это все не то, это не объясняет моего желания. Тогда что же? В мозгу что-то щелкнуло, и я понял — любопытство! Мне интересно, я хочу изменить этот мир и посмотреть, что случиться. Вот оно! Мною движет просто любопытство!
Что ж, ради этого можно и рискнуть жизнью и рассудком, тем более риск дело благородное. Иначе какой из меня гриффиндорец! Я невесело усмехнулся нелепому аргументу. Но в этом что-то есть, какой смысл жить и ничего не делать, нужно рискнуть.
Я прикинул в уме варианты. Все наличные деньги на общем с Гермионой счету, она знает обо всех операциях. Мы не раз обсуждали план экстренного бегства в критической ситуации, она справиться. Немного подумав, я написал небольшую записку для Гермионы, где объяснял свой поступок, и спрятал в карман. Если я еще хоть раз увижу ее, то не смогу.
За окном по темному небу розовыми и золотистыми цветами разливалась утренняя заря. Сочная зеленая трава, заметная среди бетона и асфальта, блестела серебряными каплями росы. Глубоко вдохнув свежий воздух через открытое окно, я развернулся и пошел в сторону подвала. Нельзя медлить, Гермиона может проснуться в любую минуту.
Пройдя по длинному коридору с какой-то торжественной неспешностью, я подошел к окованной темным металлом двери. Взявшись за ручку, я почувствовал, как тысяча раскаленных иголок вонзается в мою ладонь. Импровизированный тест на родство с Блэками, мы нашли его описание уже давно. Главное не дрогнуть и не отдернуть руку, остальное не важно. Не будет же такой большой клан, как Блэки, рассчитывать только на родство по крови. Как следует из древних записей, им всегда было более важно родство по духу, не зависимо от того во что они в конце концов выродились. Я распахнул дверь и увидел небольшую квадратную комнату со стенами, испещренными рунами и простой обтесанный сверху и снизу камень с неровными боками. Что ж, больше нет преград.
Один шаг. Я почувствовал потоки силы, от которых зашевелились волосы на затылке. Второй шаг. Еще больше линий, пронизывавших, затягивавших меня. Нет! Я дойду сам и так, как я захочу. Еще шаг. Почти у камня, меня разрывало на части, я не видел ничего кроме своей цели, именно к ней я иду. Последний шаг. Я протянул руку над камнем и полоснул по ладони от большого до безымянного пальца острым кухонным ножом. Кровь постепенно набиралась из неровной раны в сложенную лодочкой ладонь. В ушах стоял непрекращающийся шум, каждый удар сердца выдавливал из меня еще кровь.
Краем глаза заметив какое-то движение, я повернул голову, удерживая руку над камнем. На пороге комнаты стояла растрепанная обнаженная Гермиона, что-то яростно кричащая. Нет, зачем она пришла?! По руке потекла капля крови, сорвалась и полетела к камню, закручивая вихри силы. Здесь не должно быть Гермионы! Время будто замедлилось, капля летела вниз очень медленно, но неотвратимо. С горечью я осознал, что уже поздно. Пусть будет так, это ничего не изменит, так даже правильнее. Перед глазами стояло яростное лицо Гермионы, поток силы захлестнул меня, и я почувствовал, что исчезаю под этим давлением. Меня уже нет или я еще существую?
========== Глава 48 ==========
Кто я? Нет, неправильный вопрос, какая разница, как меня называть. Где я? Опять неверно, это совершенно не имеет значение, я все равно ничего не вижу. Вижу? Какое странное слово, оно вроде означает детектировать узкую часть спектра электромагнитного излучения. Какая глупость лезет в голову! Почему меня должно что-то ограничивать? Но все-таки надо найти правильный вопрос.
Я углубился в себя и попробовал нащупать тонкий смысл. Кем я был и кем я стал? Вот! Правильный вопрос, теперь надо вспомнить что-то о себе. Какое смешное слово «вспомнить», как это вообще вспомнить и главное зачем?
Вокруг мягко, тепло и хорошо, приятная уютная сырость, хотелось спать и не просыпаться. Вдруг стало тесно, но все так же мягко, но нет! Что-то твердое толкало меня! Мир сжимался со всех сторон и хотел вытолкнуть меня вовне! Нет! Я не хочу, мне хорошо тут! Воздух, наполненный резкими запахами, раздражал рецепторы. Я открыл глаза и яркий белый свет резанул, казалось, напрямую по мозгу. В страхе закрыл глаза и попытался схватить воздух ртом, повинуясь древнему инстинкту. Рот бесполезно открывался, губы судорожно дергались, но бесполезно, воздух не проходил дальше горла. Я задыхаюсь! Я попробовал схватить что-нибудь слабыми руками, оттолкнуться ногами, как будто это могло мне помочь. Еще одна бессмысленная попытка вздохнуть ничего не дала, мозг в исступлении кислородного голодания перестал соображать, и я ударился в панику. По спине ударило что-то твердое и тяжелое, тело дернуло вперед. Еще один удар, еще одно судорожное движение. Яркая вспышка боли, прорезающая тело между лопаток и я погружаюсь в спасительную густую тьму, все кончено. Или это только начало?
Еще одно рождение, мне хорошо, самое главное я мог дышать. Ужасно больно глазам, в груди тяжесть, я кричал, не помня себя. Мягкие руки мамы обнимали и ласкали меня. Я здесь, и я снова могу все! Все будет хорошо. Я танцевал, изгибаясь в экстазе под ярким палящим солнцем, выполняя почти невозможные для тела человека движения. Под ногами раскаленная полуденным жаром земля, я не хотел и не мог остановиться. Натруженные мышцы пытались связаться в узлы от неправильной позы, по телу прошел очередной болезненный спазм. На уши давил шум, но меня не отвлечь так просто, я должен закончить свой танец. Я открыл глаза, вокруг меня толпа на сколько хватает взгляда, люди хлопали, свистели и толкали меня, пытаясь сбить со сложного ритма, которого может показаться нет, заставить ошибиться. Тяжелый вязкий воздух, наполненный запахами потных тел, наполнил мои легкие густой смесью. Сотня, две сотни движений и все начинается сначала, я легок, словно ветер в пустыни, я готовился к этому всю жизнь! Рядом со мной танцевала она, и мы пытались сбить друг друга, изобретая на ходу новые движения, ломая несуществующий ритм. Ее карие глаза пылали яростью и желанием, я пробовал дотянуться до нее, но танец нельзя прерывать! Толпа в едином порыве наваливается на небольшую свободную площадку, которую занимали мы. Последнее, что я увидел, перед тем, как меня подмяло под себя людское море, свалявшиеся темные волосы, счастливые карие глаза и кусочек яркого голубого неба. Я разделял ее первобытное счастье, ведь сегодня мы падем во чрево Создателя! Шайтан поглотит нас!
Я родился снова, еще раз и еще, десятки, сотни, тысячи жизни проносились сквозь сознание. Миллионы раз я умирал, не дожив до старости, иногда кладя свою жизнь на алтарь веры или победы в войне, иногда по стечению обстоятельств или из-за своей ошибки. Миллиарды раз я видел вокруг себя детей, внуков и правнуков или не видел никого. Каждая жизнь была разной, другой, непохожей на остальные. Я был ученым, исследующим вселенную, вором, который грабил, не отличая бедных и богатых, мучеником, возведенным в ранг святого и грешником, проклятым всеми, кого я знал. Великий тактик войны и ничем не примечательный обыватель, мудрый аскет и непревзойденный гедонист, поэт, восхищающийся платонической любовью, и извращенный насильник слились в гремучий неестественный сплав. И все это я! Я помню все эти жизни, я прожил и прочувствовал их, но не могу и боюсь осознать.
Но всегда было что-то неизменной в моей судьбе. Несмотря на то, каким я был и что делал, рядом всегда была Она. Не важно, как Она выглядела и как Ее звали, Она всегда была на расстоянии вытянутой руки. Единственное, что меня волновало сейчас, где же Она сейчас, куда Она могла деться. Я звал, не проронив ни звука, бессознательно метался, замерев от подступающего ужаса, но не мог найти Ее. Почувствовав, что около меня кто-то есть, я потянулся к ощущению почти осязаемой преданности и незамутненной наивной любви. Едва я коснулся его, как оно растаяло и сгорело, словно легкий лепесток красивого цветка в всепоглощающем пламени пожара.