– Наконец-то! – облегченно выдохнула Макошь. – Я уж подумала…
– Так до новолуния еще половина ночи, – ответил крылатый бог и встряхнулся, словно только что вылез из воды. – А в наших краях сегодня дождь.
Он прошел вокруг жаровни, высоко поднимая лапы. Спросил:
– Так чего ты ищешь от меня, сестра?
– Мне нужен твой взгляд, пронзающий небеса и землю, великий Семаргл! – вместо хозяйки Вологды ответил Троян. – Сия нить уходит в заклинании на сто поколений вперед. Ты должен пробить для нее путь, чтобы нить реальная ушла вслед за колдовской. А Коляда замкнет своим колесом круги нынешние и будущие. И тогда мы дотянемся до той, к кому привязан дальний конец заклинания, и притянем ее к себе. Ты, великая Светлана, богиня любви, должна дать нити прочность. А от тебя, тетушка Макошь, я ищу силу для всего своего заклинания.
– Мне остается роль осветителя. – Степан подбросил на жаровню еще охапку веток.
– Возьми кончик нити, чародей, – предложил бог времени и пространства. – Я собирался сделать это сам, но раз у нас есть свободные руки…
– Благодарю за доверие! – склонился в шутливом поклоне колдун. Однако кончик нити взял и обмотал вокруг своего запястья.
– Ты особо не медли, племяш, – предложил Коляда. – Что бы там Семаргл ни сказывал, но новолуние надвигается.
– Вот знаки! – Троян указал на звезду, отсыпанную угольной пылью вокруг пахнущей медом ямки. – Вставайте на лучи, сварожичи.
Боги послушались. Троян быстро пристроил второй кончик нити в середине воронки, тоже отступил. Посмотрел на родичей, вдохнул и выдохнул, поднял лицо к небу. Облизнул сухие губы и негромким речитативом заговорил:
– Ты иди, Коляда светлый, по кругу небесному, по кругу земному, по кругу времен, по кругу жизней, по кругу смертей и рождений. Ты неси, Коляда вечный, свет свой из ночи черной к рассвету красному, ко дню белому. Ты неси, Коляда мудрый, взор свой изо дня да в ночь, из жизни в смерть, из будущего в прошлое. Ты смотри, Коляда, на мир живой и мертвый взором всевидящим и нас чрез дар свой воедино во кругах всех соедини. Ты лети, Семаргл могучий, меж землей и небом посыльный, меж прошлым и будущим живущий, преград не ведающий. Ты открой взором своим огненным окно во все времена вечности. Ты плети, плети судьбы людские, Светлана чистая, ты скрепляй их нитями вечными, нерушимыми и сию нить нерушимостью награди. Ты смотри, смотри на нас, Луна новорожденная! Ты в юности новой из жизни в жизнь родилась, так и девице живой тот же дар подари, из жизни иной в жизнь новую вознестись!
– Да будет так! – провозгласил Семаргл и широко распахнул крылья, опустив голову.
Остальные боги тоже раскинули и соединили руки, замкнув с его крыльями общий круг и хором провозгласили:
– Да будет так!!!
В тот же миг навощенная нить полыхнула, стремительно обратившись в белую яркую полоску, огонь обернулся вокруг запястья чародея из будущего и туго натянулся, запел, заиграл.
– Й-ож… – выдохнул синий колдун и напрягся, хватаясь за огонь второй ладонью, выгнулся и что есть силы потянул.
Из земли вырвался огромный светящийся кокон, формой напоминающий яйцо, слегка воспарил, качаясь на низком огненном столбике. Спустя миг столбик треснул, рассыпаясь искрами, «яйцо» упало набок и лопнуло, опадая вниз невесомыми радужными чешуйками. На траве осталась лежать девушка, одетая в короткое платьице, сотканное словно бы из невесомых паучьих сеточек.
Синий колдун качнулся к ней.
– Степа, назад! – вскинула руку светлая богиня.
Пятый избранник вперился в девушку тяжелым взглядом, но послушался, замер.
– Он хочет утащить любовницу Любого к лесовикам, – предупредила Светлана. – Унесите ее. Скорее!
Первым отреагировал Коляда. Подхватил юный трофей на руки, быстро шагнул с ним в зеркало.
– Нешто и вправду так? – подошла к синему чародею великая Макошь.
Степан неуверенно пожал плечами, поднял руки, щелкнул пальцами и разлетелся в стороны множеством серых невесомых мотыльков.
– Забавный сварожич, – громко хмыкнул Семаргл, расправил широкие крылья и тоже взмыл в высоту.
– Как ты догадалась, светлая богиня? – спросила Свету хозяйка Вологды.
– Он все время был на грани, – ответила богиня любви и согласия. – Если любимая повелителя оборотней попадает в наш мир, лесовик потеряет интерес к будущему. Степану большего и не требовалось. В остальном Любый ему нравится.
Женщины одна за другой вошли в полированную поверхность.
Троян, оставшись один, разочарованно сплюнул:
– А мне, значит, зеркало на себе в Москву тащить? Почему всегда я?! – Он пнул ногой жаровню и широко зашагал к темной реке.