Я, сгорбившись, ныл от боли, рассматривал свою руку, пробовал на вкус свою мокрую ладонь, мол, это кровь, или что? А она, подойдя ближе к ночному фонарю, перебирала содержимое сумки, искала что-то, потом подошла ко мне, и, всхлипнув, сказала:
- Они портмане украли у меня.
Я не выдержал от злости, заявив ей сдавленным голосом:
- Да? А пизду твою они не украли у тебя?
- Ты - мерзость! Понял ты кто? - и ушла, точнее убежала. Скрылась на ночной улочке.
Потом мне пришлось серьезно лечить свои ребра. Эти черти чуть не сломали мне их.
Строить из себя злого героя тоже не хочу. Не суть. Я не хочу оправдываться перед тобой, слышишь ты - урод!
Именно в КГБ я стал патриотом своей нации. Я полюбил свой народ, свою землю. Даже старался курить местные дешевые сигареты, ибо они изготовлены в Азербайджане. Слушал мугам, ездил по районам республики, знакомился с нашей древней культурой. И этому всему был дан толчок именно благодаря работе в КГБ.
Там стены воспитывали особо, в духе национализма. Любой чекист Азербайджана, где бы он ни находился (хоть на пляже или пикнике), услышав тревогу, тут же бросит все свои дела, и прибежит защищать отечество свое, родные рубежи свои. По крайней мере, я был таким.
Для меня смысл жизни состоял в безопасности моей нации. Я боготворил свою работу, пусть даже зарплата в КГБ была низкой. Главное, отношение окружающих к этой работе: а оно было почетным и уважаемым.
Ибо КГБ - это карательная структура, всепроникающий элемент, и эту структуру будут уважать и бояться вечно. Зарплата чекистов не имеет ровным счетом никакого значения. Главное - имидж и престиж.
Нельзя быть счастливым вне общества. Каким бы ты ни был независимым душою, знай, что ты живешь не на необитаемом острове, а в трехмиллионном городе (имеется ввиду Баку). Это обычное общество - плохое ли оно, хорошее ли - это другой вопрос.
Это наша жизнь, другой жизни не бывает, и нет. И не было!
Это жизнь, где всегда уважали, и будут уважать спецслужбы, правоохранительные органы, карательную систему. Где бы ты ни жил, хоть в Африке или на Антарктиде. Это будет всегда!
Мужчина без чина - муж! А те, которые не мужья - не все с чинами.
Ты часто зависишь от холопов, от слуг, от негодяев, ибо это и есть жизнь. Она везде такова - и в Азербайджане, и в Замбии, и даже в США. Возможно, здесь общество более развращено деньгами, более мелочно душой. Но это не критерий.
Надо сначала принять законы общества, проиграть их в себе, а потом плюнуть на это общество. Если сможешь.
Гуляя по Баку, я с улыбкой глядел на влюбленные пары, которые сидя в парке на скамейке, ворковали как голуби. Целовались, шептались, обнимались. Я с радостью говорил: "отдыхайте, мои милые, я вас защищаю, и никто не нарушит ваш покой. Целуйтесь смачно и спокойно, пока я злой чекист Азербайджана''.
Цветите - юные! И здоровейте телом! У вас иная жизнь, у вас другой напев. А я пойду один к неведомым пределам, своей душой бунтующей...
Потом что-то остановилось во мне. Я попытался понять, что именно. Думал, думал, думал... И кажется понял! Ночами не спал, крутился в постели, выходил ночью на балкон покурить сигарету. Идея пришла мне в голову и теперь упорно искала мозг
Во мне что-то двигалось, мигрировало, бродило, крутилось, но я не мог понять, что именно. Ходил как во сне, задумчивый и сонный. Мне нужна была свобода, ибо она обеспечивает человеку спокойно мыслить. Мне нужно было побыстрей за что-то ухватиться, иначе я сорвался б вниз. Как поется в песне: садись в корыто и айда, сегодня или никогда.
И я понял: надо прожить жизнь так, как ты хочешь ее прожить, а не так, как живет твой сосед!
Надо сделать себе имя! Только известность и популярность вперед толкает человека. ИМЯ - это как парус надувной, он тянет бригантину дальше по волнам. Человек с громким именем независим.
А человек без имени, как будто бы не жил. Умрет он мертвым, но я хотел живым погибнуть.
...
Я уволился из КГБ, ибо в росте я остановился. Так как на работе никакой перспективы не было, вернее, меня не устраивало то, что для других заветной целью было. Попытка разжиться книжкой КГБ выглядела бесперспективной.
И после этого я прыгнул в неизвестность. Чьей жертвой стану - все равно мне. Я был как бы высохшим деревцем. Неужели ему не все равно - срубят его или нет?
Я уже давно уволился из КГБ. У меня нет денег. Но есть мысли. Нельзя сказать, что я поумнел. Нет! Я вообще не знаю, что такое ум. Кто нить может мне это объяснить? А в целом - это не важно.
Одно знаю наверняка, что в какой то момент я понял; в душе моей открылся шлюз, распахнулись ворота - и я их не закрыл. Я дал дорогу чувствам и мыслям наружу выйти. Посчитал, что покорю толпу, известным стану. Я попался на удочку, окончательно утвердившись в своем безумии.
Это было напрасно. Ибо первый порыв, первую реакцию надо сдерживать, а не потакать ей. Импульсивность вредна. Надо было мне сдержать этот порыв, но уже поздно. Слишком поздно.
Поторопился я некстати, дал промах. Расчет оказался и дерзкий и мерзкий.
Свобода губит человека, ибо он - странное животное, фаршированное противоречиями.
Дай людям солнце - захотят на полюс. Только детей влекут воздушные края. В свободе есть однообразие.
Моя душа запротестовала, взбунтовалась, я плюнул в себя, в свою душу. И я вынес на свет всю злобу, швырнул всем в лицо свои издевательства.
Все ложь, тупой самообман, глупая игра в круговую лапту глупых, бездарных людишек, в слепоте своей о чем - то хлопочущих, чему-то поклоняющихся, каким - то глупым догмам, фетишам!!!
В те дни меня пригласили в ресторан, праздновать какую то дату. Не помню уже, что конкретно. Я отказался. Бзык пошел. Не заслужил я есть шашлык и водку пить. Не хочу быть обывателем.
Я нервным стал, стал раздраженным. Меня бесило все. Буквально все, что видел я. Не мог контролировать свои чувства, эмоции. Там где надо было радоваться, я злился, и наоборот. Нервы меня не слушались.