— Я непременно подумаю об этом, дорогая, — улыбнулся Николас.
— Не сердись на нас, пожалуйста, — виновато пробормотала Виктория. — Ты наш друг, и мы хотим видеть тебя счастливым, вот и весь наш интерес. Извини, если он тебе неприятен.
Николас сделал глубокий вдох. После встречи с Софией никакая другая женщина не влекла его. Ни разу. И идея посетить сваху не вызывала в нем особого энтузиазма.
— Я все понимаю. И как уже сказал, подумаю о том, чтобы нанести визит мисс Рейнар.
Сомертон и Селби хмыкнули, а Блэкберн и Кендал изумленно уставились на женщин.
Когда обед закончился, мужчины задержались, чтобы выпить по бокалу бренди. Беседа, начавшаяся неторопливым разговором о политике, перетекла в обсуждение красоты итальянок.
— Они действительно так хороши? — с интересом спросил Селби.
— У меня было не слишком много возможностей это уточнить, — уклончиво ответил Николас.
Конечно, все считают, будто он нарочно уходит от ответа. Ему хотелось скорее покинуть эту компанию, ведь он пришел сюда с одной целью — поговорить, наедине с Сомертоном. Поболтав еще немного, мужчины наконец покончили с бренди.
Когда они поднялись, чтобы присоединиться к своим женам, находящимся в гостиной, Николас положил ладонь на руку приятеля. Тот понимающе кивнул.
— Извините, — сказал Сомертон остальным. — Мне нужно кое о чем переговорить с Николасом.
— Спасибо, — поблагодарил тот, когда остальные ушли. — Я знаю, что ты человек проницательный — в отличие от многих других.
— Ладно, ладно, — улыбнулся на похвалу Сомертон. — Чем могу быть полезен?
Николас вынул бриллиантовую серьгу из кармана жилета.
— Мне нужно выяснить, кому принадлежит эта вещица.
Приятель взял украшение из рук Николаса и, нахмурившись, стал его рассматривать.
— Понятно, что твоя поездка была гораздо интереснее, чем ты нам рассказывал. Небось, утаил самое главное, хитрец ты этакий?
— Восхитительной оказалась лишь одна ночь в Венеции. Я даже не знаю имени девушки. Она, правда, назвала мне его, но сомневаюсь, что оно истинное.
— Почему?
— Потому что я тоже не открыл ей своего.
Сомертон пожал плечами:
— Никаких опознавательных меток на сережке.
— И нельзя ничего установить?
Приятель задумался. А потом, будто спохватившись, быстро сказал:
— Отнеси ее мисс Рейнар. Возможно, она выскажется более определенно.
Черт побери! И этот туда же!
Сомертон усмехнулся и покачал головой.
— Эта девушка к тому же еще и медиум. Она помогала мне много раз, когда я работал на Эйнсуорта.
— Ты думаешь, эта провидица может сказать мне, кому принадлежат эти серьги?
— Убежден, что она тебе поможет. — Сомертон отодвинул стул и поднялся. — Извини меня, пожалуйста.
Николас кивнул. Вместо того чтобы сразу присоединиться к компании, он некоторое время задумчиво смотрел на украшение, пытаясь угадать, где в этот момент находится его итальянская ундина.
Софи слышала, как Хендрикс открыл парадную дверь, и удивилась, кто мог прийти к ней так рано. Никто из ее клиентов не являлся раньше полудня, а сейчас было всего десять часов. Услышав тяжелые шаги, она поняла, кто это может быть, и мысль о возможности увидеться со своим единокровным братом сильно улучшила ее настроение.
Но чем ближе Энтони подходил к маленькой гостиной, тем мрачнее она становилась. Что-то явно было не в порядке. Софи это чувствовала.
Он остановился на пороге, внимательно глядя на сестру.
— Ты знакома с Энкрофтом?
Сердце у Софи дало сбой. Откуда брат узнал?
— О чем ты говоришь, Энтони?
Он презрительно прищурился.
— Ты спала с ним в Венеции, не так ли? Только не лги!
— Он вычислил меня? — прошептала она. — Понял, что это была я?
— Нет, пока еще не в курсе. Николас считает, что занимался любовью с какой-то итальянкой, которая не открыла ему своего настоящего имени. — Сомертон взялся за поручни кресла и наклонился к сестре. — Как ты могла? Распутство не в твоем характере, дорогая.
Софи знала, что брат, по обыкновению, пытался запугать ее, но сейчас было самое неподходящее для этого время. Страх разоблачения гнался за ней по пятам с того самого момента, как она покинула Венецию.
— Я не знала, что это он, — пробормотала она. — Не имела понятия, что это Энкрофт, до тех пор пока…
Брат с гневом отвернулся от нее. Час от часу не легче.
— Ты позволила ему совратить себя, даже не подозревая, кто лег с тобой в постель?
— Думаю, с тобой тоже случались похожие вещи, — саркастически заметила Софи.
— Это совсем другое дело. Я все-таки мужчина.
— О, значит, все те женщины, которые делили с тобой постель, прекрасно знали тебя, да?
Энтони нахмурился.
— Речь не обо мне. К тому же ни одна из моих избранниц не была моей сестрой.
— Ты уверен? — Она намекала на сексуальную невоздержанность их отца. Кто мог поручиться, сколько его незаконнорожденных детей проживает в Лондоне!
— Энтони, Энкрофт спас мне жизнь. — Она подняла руку, чтобы он не перебивал ее. — Но дело даже не в этом.
Я подумала, что Николас — именно тот мужчина, с которым я найду свое счастье.
— Что ты имеешь в виду?
Софи объяснила, что видела образ человека, похожего на Энкрофта, когда размышляла о своем будущем, стоя на мосту перед падением в воду.
— Но с того момента, как я покинула Венецию, больше не испытывала ничего подобного. Возможно, я ошибалась. Просто теряюсь в догадках!
— Значит, ты соблазнила его, полагая, что этот человек может стать твоим мужем?
Софи согласно кивнула.
— Когда он вошел в мою комнату и сел на кровать, где я лежала… Не могу объяснить, что произошло со мной. Я хотела, чтобы он… поцеловал меня. Многих достойных мужчин я встречала в свете. Энтони, но ни к одному из них не испытывала такого влечения.
Девушка заморгала и отвернулась, понимая, что брату этого не понять. Как и ей самой, впрочем.
Энтони уселся в кресло напротив нее.
— Все ясно, Софи. Так у меня было с Викторией. Я понял, что она единственная. И я не ошибся.
— Послушай, я была уверена, что отдаюсь мужчине, который со временем станет моим мужем. И мне было так хорошо с ним. Я не имела понятия, что это Энкрофт. Если бы знала, то ушла бы до того, как он прикоснулся ко мне.
— Почему?
— А мое прошлое? Разве его сохранишь в тайне? Вряд ли именитый наследник захочет жениться на мне. — Она горестно засмеялась.
— А как ты узнала, что это Энкрофт? — тихо спросил Энтони. — У тебя было видение?
— Нет! Я обнаружила, что его мысли очень трудно читать. Перед уходом написала Николасу записку и указала, где он может меня найти. — Ее голос дрогнул. — Затем увидела потрепанное письмо на столе. Взяла его и прочитала. — Софи закрыла глаза, вспоминая, какие эмоции испытала при этом. — Это было послание от Жанетт.
— Я считаю, что тут затронута моя честь. Вызвать его на дуэль?
Софи покачала головой.
— Не вздумай! То, что ты мой брат, знают только члены семьи. Как посмотрит Энкрофт, если ты станешь защищать меня?
— Теперь это уже не твоего ума дело, Софи. Если он не сделает тебе предложения, я убью его за то, что этот негодяй опозорил тебя.
— Я так не считаю, Энтони.
— Ты беременна?
— Нет, — честно призналась девушка. Она благодарна Господу за то благодеяние, которое получила при возвращении. Софи умела предотвращать беременность, но ничего не предприняла в ту ночь, полагая, что Николас именно тот мужчина, который женится на ней.
— Это ничего не меняет. Твоя честь запятнана. И я должен определить, поступит ли Энкрофт как порядочный человек.
— Глупости ты говоришь. Я ведь незаконнорожденная. Никто о моей чести не станет заботиться. — Ее гнев все возрастал по мере того, как брат выказывал свои агрессивные намерения.
— Этим займусь я. — Энтони вскинул голову и усмехнулся. — Полагаю, что всегда могу привлечь внимание отца к этой ситуации.