«На сухопутных и речных путях Лангедока в 1150 году можно было встретить не только купцов и трубадуров, но также странствующих монахов,которые путешествовали парами, легко узнаваемых по тонким кожаным кнутам, обернутым вокруг пояса их черных балахонов. Они входили в деревни и города, открывали ткацкие лавки и мастерские и славились своим упорным и честным трудом. Когда приходило время, они начинали проповедовать — сначала при свете луны за городскими стенами, а потом в открытую перед очагами бюргеров и вельмож, в домах торговцев, на рыночных площадях. Они не просили подаяния и не требовали преклонения, а стремились лишь к тому, чтобы их выслушали. За одно поколение эти катарские проповедники обратили в свою веру тысячи людей. Лангедок стал домом, из которого впоследствии произошла Великая Ересь».[92]
Верующие и совершенныеВсе катарские миссионеры были perfects и, по справедливому замечанию О'Ши, у них было принято путешествовать и проповедовать парами, как у современных мормонов или свидетелей Иеговы.[93] Черные балахоны придавали им некоторое сходство с христианскими монахами или священниками, однако, кроме внешности, между образом жизни этих perfecti и типичных представителей католического духовенства не было никакого сходства. Даже самые жесткие их оппоненты признавали, что отличительной чертой «совершенных» была жизнь, исполненная примерного благочестия, смирения, великой бедности и простоты.[94] Между тем католическая церковь в XI и XII веках уже разложилась и во многом утратила свою репутацию. Ее презирали из-за половой распущенности многих ее служителей. В некоторых регионах церковь была объектом неприкрытой ненависти из-за ее огромных богатств, коррупции, алчности и лицемерия. Большинство епископов, будучи крупными феодальными землевладельцами, жили в показной роскоши и славились скандальными выходками. Неудивительно, что они не пользовались популярностью в собственных приходах, где их ругали за равнодушие к лишениям бедняков.[95]
Для того чтобы понять крайний аскетизм «совершенных», нужно лишь вспомнить учение, составлявшее сущность катарского дуализма. Материальный мир рассматривался как абсолютно порочное творение Бога Зла, таким образом, все контакты с материальным миром тоже были злом, препятствовавшим осуществлению главной цели катаров — постепенному очищению и освобождению бессмертных человеческих душ от цикла перерождений в смертных телах. «О Господь, осуди и заклейми несовершенство плоти, — говорилось в одной из их молитв, — не жалей плоть, рожденную от разврата, но будь милосерден к духу, заключенному в ней».[96]
«Совершенные» активно участвовали в том, что они рассматривали как космическую схватку между двумя абсолютно несовместимыми силами: духом и веществом, добром и злом.[97] Успех в этой борьбе требовал от них жить в строгом соответствии с их учениями и убеждениями. Поскольку плоть была «рождена от разврата», это означало, что любая еда, возникшая в результате соития и воспроизводства, была полностью запретной для них. На практике это означало, что они не могли употреблять в пищу мясо животных и птиц, а также все производные и сопутствующие продукты, такие, как яйца, молоко, сыр, масло или жир[98] Их рацион состоял из хлеба, овощей, злаков, фруктов и орехов. Рыба тоже являлась дозволенной пищей, что выглядит непоследовательно, с точки зрения современного человека. Это происходило из-за средневекового заблуждения, что рыба появляется не в результате полового размножения, но каким-то образом самозарождается в воде или в иле.[99]
По той же самой логике perfecti должны были соблюдать обет безбрачия — даже «нечистый» поцелуй мог нарушить их ритуальную чистоту. Все другие телесные потребности и желания грозили такой же опасностью и находились под запретом.[100] Для того чтобы укрепить свое стремление противостоять искушениям плоти, катары не только строго придерживались вышеописанной диеты, но и подолгу постились, проводя более 70 дней в году только на хлебе и воде.[101] Цель всех этих лишений заключалась в том, чтобы ослабить узы, заключавшие душу в телесной оболочке.[102]
В погоне за той же целью и стремясь свести к минимуму всевозможные соблазны материального шири, perfecti отказывались от любой собственности и личных владений, кроме одежды, которую они носили.[103] На них налагались и другие ограничения. Однако, несмотря на это, у катаров не было недостатка в кандидатах на степень perfectus, достижение которой, в сущности, было чрезвычайно трудным делом. Кандидаты проходили длительный период подготовки, сопровождавшийся всеми лишениями той жизни, которую они должны были вести после инициации. Известные под названием abstinentia, они обычно должны были пройти трехлетний период благочестия и полного воздержания. Лишь в конце этого периода при отсутствии каких-либо нареканий они имели право пройти ритуал, известный как consolamentum (утешение), завершавший их возвышение до статуса «совершенных».[104]