По сей день он остается официальным папским титулом.[459]
Жажда власти задолго до КонстантинаМы не предполагаем, что воинствующий буквализм в христианской церкви был создан из-за желания Константина покарать еретиков, напротив, мощная буквалистская тенденция присутствовала в христианстве задолго до IV века — возможно, так же долго, как и любая из гностических сект, — и просто воспользовалась благоприятным моментом. Резкая смена курса, произошедшая во время правления Константина, впервые дала буквалистам власть, чтобы навязывать свои взгляды другим.
Из нашей современной перспективы видно, что они жаждали этого в течение столетий. Ясно также, что все эти годы они последовательно прибегали к эмоциональным аргументам и клеветническим обвинениям просто для того, чтобы посеять семена ненависти к своим оппонентам. Современные специалисты по дезинформации называют эту изощренную методику «черной пропагандой». Все в их поведении и риторике указывало на веру этих людей в то, что однажды они придут к власти и получат возможность навязывать свою волю другим — как это в. конце концов произошло при Константине — и что они немедленно воспользуются этой возможностью.
Рассмотрим, к примеру, слова блаженного Иринея, одного из великих обличителей христианских гностиков во II веке:
«Пусть те, кто позорят имя Творца… как это делают валентиниане и так называемые гностики, будут называемы прислужниками Сатаны всеми, кто чтит истинного Бога. Через них Сатана уже сейчас… возводит речи против Бога, который уготовил вечный огонь за всевозможное отступничество».[460]
С I по IV век можно найти немало примеров подобной риторики, часто доходившей до исступления и включавшей обвинения в людоедстве, половой распущенности, детских жертвоприношениях и т. д. Другая красноречивая подробность заключается в том, что еще до запрета гностицизма использовались способы для выявления посвященных-гностиков для возможных гонений в будущем. Поскольку адепты гностицизма обычно были вегетарианцами, испытанным методом определения их присутствия среди православных священников и монахов в Египте был обязательный для всех «мясной день», устраиваемый один раз в неделю.[461]
Историю пишут победители, а не побежденные, поэтому мы не знаем, приводили ли подобные уловки и обличительные кампании к вспышкам физического насилия против гностиков уже во II веке н. э., но мнение самих гностиков сохранилось в одном из текстов Наг Хаммади под названием «Второй трактат великого Сета», где, в частности, говорится:
«Когда мы покинули наш дом, спустились в этот мир и обрели мирское бытие в наших телах, мы были гонимы и ненавидимы не только невежественными людьми [язычниками], но и теми, кто выступал от имени Христа, поскольку они были пусты и не знали, кто они такие, словно тупые животные».[462]
Убийство невинныхЭдикт Константина от 324–326 годов, фрагмент которого приведен выше, дал воинствующим христианам то, чего они уже давно добивались, — власть государственного принуждения для гонений на своих старых противников, гностиков. Интересно отметить, что эдикт составлен в чрезвычайно агрессивной риторической форме, излюбленной среди воинствующих христиан. Как указывает Дрейк, император очень тщательно выбирал слова, когда называл верования гностиков «ядовитыми» — термин, уподоблявший самих гностиков ядовитым змеям. Сходным образом «… он сравнивает ересь с заразным заболеванием, способным поражать здоровые души. Такие образы имеют важное значение как ярлыки, которые служат для определения и осуждения отдельной группы, упрощая выявление ее членов, и для лишения их всех человеческих прав… Этот шаг, хотя и ограниченный по своему масштабу и продолжительности, открыл дверь для более обширных гонений, которые начались в конце столетия».[463]