— Да, повеселились они немного на нижних уровнях. Но кто же знал, что нервный Ямми так чутко спит, — вздохнул Зараки.
— Это было последнее, что отпраздновали гномы в Гарганте, потому что вскоре им пришлось быстро уносить отсюда ноги, — заключил Урахара. — С тех пор большинство гномов живут в Одиннадцатой горе. Но в последнее время о Ямми ничего не было слышно, так, что, может, заснул, кто знает. А пора бы и нам уже отдохнуть. Снаружи ночь уже.
Все молча согласились. Устроившись на каменном полу, путники поужинали консервами. А потом из-за предосторожности, не зная чего здесь можно ожидать, решили выставить часовых. Первым дежурить остался Чад.
Ичиго вымотанный прошлой ночью, он постоянно просыпался и долгим переходом сразу заснул.
…
— Ты можешь меня игнорировать, — говорил такой знакомый и ненавистный голос. — Ты можешь притворяться, что не помнишь меня, что меня нет, но я от этого никуда не денусь.
…
— Куросаки, ты должен защитить Рукию, — а это уже совсем кто-то неизвестный. — Охотник идет по её следам.
…
— Забей, — опять заговорил первый. — Ты всё равно ничего не можешь сделать, слабак!
…
— Рукия в опасности, — твердил второй. — Ты должен защитить её, брат!
…
— Хех, брат? — ухмыльнулся первый. — А я тогда кто?
…
Ичиго проснулся в холодном поту. Всё, что он помнил — это обрывки непонятных фраз.
— Может консервы были испорчены? — решил Ичиго. — И нет у меня никаких братьев. Я один в семье.
Но только почему первый показался таким знакомым, а второго он никогда в жизни не видел? И неужели Рукии действительно что-то угрожает?
Глава 26. Розовые единороги, подарочные мамонты и королевское достоинство
Улькиорра спокойно восседал на белом стуле, как будто это был как минимум трон. Привычка, так и не искоренившаяся за многие годы службы Айзену, Великому и Ужасному. Сегодня Соуске поручил ему, Гриммджо и Заель-Апорро важное дело: найти новый транспорт для всадников. Шиффер не совсем понимал, зачем здесь нужны он и Джагерджак, но Айзен высоко сидит, ему виднее.
Так как Улькиорра ничем не мог помочь в этом вопросе Гранцу, то просто сидел в научной лаборатории Уэко Мундо и наблюдал. Гриммджо тоже попытался так поступить, целых пять минут, но вскоре устал от этого занятия и теперь спокойно спал на операционном столе, укрывшись белым медицинским халатом.
— Не боишься, что сейчас вернётся Гранц и попробует сделать тебе вскрытие? — меланхолично поинтересовался Улькиорра.
— Пусть только попробует, — лениво ответил Джагерджак. — А не принесёшь ли ты мне ещё халатик, я из него подушку сделаю.
— Я занят, — ответил Улькиорра, который целый час сидел, как изваяние, не меняя позы.
Благодаря хорошему слуху он был прекрасно осведомлён о том, что творится в соседней комнате, что являлась банком хранения ДНК.
Гранц с дико горящими глазами бегал от одной пробирке к другой. Его помощники едва за ним поспевали.
— Так-так, что тут у нас? — спрашивал сам себя ученый, хватая пробирку. — Крокодил. Слишком медленно и неудобно, хотя и устрашающе. А это что? Горный козёл? Нет и ещё раз нет. Хотя Нойтора смотрелся бы на нём просто великолепно. Он любит барашков.
А через мгновение Заель был уже на другом конце комнаты.
— О! Тут у нас лошадь! Но уже было, — и тут голос Гранца приобрёл мечтательные нотки. — А может создать единорога, этакую помесь козла и коня. Так и представляю, как выезжаю покарать врагов Айзена на этом розовом чуде! И все падают ниц, сражённые моим великолепием. Хотя нет. У некоторых из всадников полностью отсутствует чувство вкуса. А создам-ка я розового единорога в свободное от работы время лично для себя. Айзен, Великий и Ужасный, не должен быть против.
И две пробирки исчезли в его кармане.
— А это что? Мамонт! Заманчиво. Есть в этом что-то. Но! Он слишком высокий. Большинство смертных просто не смогут меня разглядеть и восхититься мною. Придумал! У Айзена же в конце мая день Рождение. А фиолетовый мамонт будет неплохим подарком ему.
Гранц никак не мог выбрать, кого же ему сотворить для всадников. Через несколько часов его помощники уже не бегали за ним, а жалкой кучкой валялись посреди комнаты не в силах пошевелить ни одной конечностью.
— Вот оно! — наконец вскрикнул Гранц. — Орнитохейр*! Это просто великолепно! Так и вижу, как я, прекрасный и неотразимый, спускаюсь с небес на этом птерозавре! И все, кто видят меня, падают в обморок… Правда, понадобиться кое-что усовершенствовать и модернизировать.