— И как же вы через него переберетесь? — поинтересовался Фредегар.
— За мной! — скомандовал Мерри. — Сейчас увидишь!
Он повернул налево и поехал вдоль Заслона. Наконец путь пересекла широкая лощина. Заслон повернул и отступил вглубь, огибая ее. В лощине начинался пологий желоб, по бокам обложенный кирпичом. Кладка постепенно становилась выше и наконец смыкалась над головой: желоб уходил под Заслон и выныривал с противоположной стороны.
Пончик Булджер остановил свою лошадку.
— До свидания, Фродо, — сказал он. — Ей-же-ей, лучше бы ты в Лес не совался. Как бы не пришлось вас оттуда вызволять еще до вечера! Но желаю вам удачи — и сегодня, и завтра, и на каждый день!
— Если Старый Лес — самое худшее из всего, что я встречу, то я и правда буду считать, что в рубашке родился, — усмехнулся Фродо. — Передай Гэндальфу, чтобы догонял нас на Тракте: мы скоро туда вернемся и поспешим что будет сил.
В последний раз крикнув Пончику «До свидания!», они спустились в туннель и скрылись от взгляда Фредегара. Под сводом было темно и сыро. На дальнем конце путь преграждала частая железная решетка. Мерри спешился и отворил ворота своим ключом. Дав пройти последнему пони, он налег на створки и толкнул их обратно. Ворота с лязгом захлопнулись; звук получился зловещий.
— Ну вот, вы уже не в Заселье, — объявил Мерри. — Вы — на опушке Старого Леса!
— А все эти истории про Старый Лес — они как, выдуманные или нет? — поинтересовался Пиппин.
— Смотря какие истории, — пожал плечами Мерри. — Если ты имеешь в виду страшилки, которыми Пончика в детстве пугали нянюшки — ну, про гоблинов, волков и все такое прочее, — то, скорее всего, выдуманные. По крайней мере я в них не верю. Но в Лесу и правда нечисто. Здесь все какое-то чересчур живое, понимаешь? Как будто здешние деревья, и не только деревья, немножко больше обычных чувствуют, что делается вокруг. Причем чужаков они не жалуют. Ты идешь, а они за тобой наблюдают. Как правило, делать они ничего особо не делают, только наблюдают, и все. Ну разве что какое-нибудь, самое неприветливое, ветку на тебя сбросит, или подножку поставит, или зацепит тебя побегом плюща. Зато ночью, говорят, бывает гораздо хуже. В темноте я тут был всего раз или два, и то возле самой изгороди — так вот, полное было впечатление, что они шепчутся между собой и о чем-то уговариваются, только язык незнакомый. Ветки качаются, тянутся друг к другу, а ветра-то нет! Говорят, эти деревья и правда двигаются: окружают тебя, если зайдешь слишком далеко в Лес, а могут и защемить. Когда-то давным-давно они по-настоящему напали на Заслон: подошли, вросли рядом с ним, перегнулись и вытянули ветви. Но хоббиты не растерялись: срубили сотню-другую стволов, устроили в лесу огромный костер и выжгли широкую полосу земли к востоку от Заслона. Деревья сдались, но относиться к нам после этого стали до крайности неприязненно. А там, где горел костер, до сих пор осталась прогалина — это здесь, рядом, только немножко вглубь пройти.
— А кроме деревьев, тут больше ничего нет опасного? — спросил Пиппин.
— Почему же? В чаще Леса, особенно на том конце, много водится разных странных тварей — по крайней мере мне так говорили. Сам-то я их никогда не видел. Понимаете, тут кто-то прокладывает тропы, вот в чем штука. Когда ни придешь, обязательно наткнешься на тропку. Только тропки эти почему-то каждый раз на новом месте и идут совсем не туда, куда прежде, вот что странно. В последний раз недалеко от этого туннеля начиналась довольно утоптанная тропа, которая вела прямо к Выжженной Поляне. Нам с ней более-менее по пути — на восток и чуточку к северу. Вот я и хочу ее отыскать.
Оставив ворота позади, хоббиты поехали вверх по склону расширившейся лощины. На противоположном склоне начиналась еле видная тропинка; шагах в ста от Заслона она подбегала к стене деревьев и обрывалась.
Войдя под полог леса и оглянувшись, хоббиты увидели за стволами, сразу как-то тесно сдвинувшимися, темную линию Заслона. Впереди не было видно ничего, кроме деревьев, бесконечно разных, непохожих друг на друга: одни стояли прямо, другие согнувшись в дугу, третьи прихотливо изгибались, четвертые клонились одно к другому — кряжистые, тонкоствольные, гладкие, складчатые, морщинистые, одни с высокой кроной, другие сплошь суковатые. Похожи они были в одном — все до единого обросли серыми бородами лишайника и зеленым, скользким, ворсистым мхом.
Из всей четверки один Мерри выглядел бодрым и беспечным.
— Ты бы, чем радоваться, лучше шел впереди и разыскивал тропу, — посоветовал ему Фродо и обратился к остальным: — Главное — не потеряться и не позабыть, в какой стороне Заслон!