— Я тебе глубоко благодарен, — отозвался Фродо, — но про Чёрных Всадников ты мне всё-таки зря не объяснил. Если я приму твой совет, то могу долго ещё не увидеть Гэндальфа, и мне нужно точно знать, какая опасность преследует меня.
— Разве не достаточно знать, что это слуги Врага? — сказал Гилдор. — Беги от них! Ни слова с ними! Они — смерть! Не выспрашивай меня! Но сердце говорит мне, что прежде, чем всё кончится, ты, Фродо, сын Дрого, будешь знать больше об этих ужасных созданиях, чем Гилдор Инглорион. Да хранит тебя Элберет!
— А храбрость откуда я возьму? — спросил Фродо. — Вот её-то мне в основном и не хватает.
— Ну, храбрость непонятно откуда и берётся, — заметил Гилдор. — Надейся, хватит тебе храбрости! А пока спи! Утром нас уже не будет, но гонцов мы вышлем. Отряды Скитальцев узнают про тебя — без охраны и помощи не останешься. Я назвал тебя Другом Эльфов: пусть же звёзды освещают твой путь до конца! Редко доводилось нам принимать столь приятных гостей и радостно слышать слова древнего наречия из чужих уст.
Не успел Гилдор договорить, как Фродо вдруг почувствовал, что засыпает.
— Я и правда, пожалуй, посплю, — пробормотал он.
Эльф отвёл его к травяному ложу рядом с Пином; он вытянулся и тут же уснул, как убитый.
Глава IV
Напрямик по грибы
Фродо пробудился на диво свеж и бодр. Он лежал под густой сенью склонённых почти до земли тяжёлых ветвей; на постели из душистой травы и папоротников было мягко и уютно. Солнце просвечивало сквозь трепетную, ещё зелёную листву. Он потянулся и проворно выпрыгнул из своего живого шалаша.
Сэм сидел на траве у лесной опушки. Пин разглядывал небо и прикидывал погоду. Эльфы ушли.
— Фрукты, питьё и хлеб они нам оставили, — сказал Пин. — Давай, завтракай. Хлеб ещё совсем свежий. Я бы и без тебя всё слопал, да Сэм прямо изо рта рвёт.
Фродо уселся возле Сэма и принялся за еду.
— Ну, и какие планы на сегодня? — поинтересовался Пин.
— Как можно скорее дойти до Забрендии, — отвечал Фродо, уписывая за обе щёки.
— А Всадники сегодня покажутся, как по-твоему? — весело спросил Пин к неудовольствию Фродо.
Под утренним солнцем его не слишком пугала даже перспектива повстречать не одного всадника, а целый отряд.
— Возможно, — сухо сказал Фродо. — Хорошо бы до реки добраться, чтоб они не заметили.
— Ну, а Гилдор тебе про них что-нибудь объяснил?
— Так, кое-что, намёками да загадками, — уклонился Фродо.
— Ты спросил, почему они нюхают?
— Мы в подробности не входили, — сказал Фродо с набитым ртом.
— А надо было. По-моему, это самое главное.
— Коли так, то Гилдор тебе слова бы лишнего не сказал, — отрезал Фродо. — И вообще, оставь ты меня в покое! Я, может, не хочу болтать за едой! Я, может, подумать хочу!
— Это за едой-то? — удивился Пин. — Много надумаешь! — Он встал и пошёл поразмяться.
А Фродо и вправду думал: что утро яркое, даже чересчур яркое, в самый раз для погони. И о словах Гилдора. Но его невесёлые думы разогнал звонкий голос Пина. Он бегал по опушке и весело пел.
"Нет, я не могу! — решил про себя Фродо. — Одно дело — позвать их с собой на прогулку через Хоббитанию — устанут и проголодаются, тем приятнее будет поесть и поспать. А на чужбину, голодать и мучиться — нет, не возьму я их, даже если и захотят. Мне оставлено, я и в ответе. Даже Сэма, и того не стоит".
Он посмотрел на Сэма Скромби и встретил его взгляд.
— Ты что, Сэм? — спросил он. — Что смотришь? Я ведь ухожу из Хоббитании, ухожу сразу, как смогу. Теперь, пожалуй, в Балке и дня не задержусь.
— Ну что ж, сэр!
— А ты со мной, что ли?
— Конечно.
— Опасное это дело, Сэм. Очень опасное. Вернуться живым почти и надежды нет.
— Тогда уж и я с вами не вернусь, сэр, чего там, — сказал Сэм. — Они мне: "Ты смотри, его не бросай!" А я им и говорю: как же, сейчас брошу, дожидайтесь. Да я с ним хоть на луну отправлюсь, и пусть только эти, как их, Чёрные Всадники, встанут поперёк: будут иметь дело со Скромби, не обрадуются. А они в смех.
— Да кто они, ты о ком говоришь?
— Эльфы, сэр. Ночью был разговор. Они-то, похоже, знают, что вы уходите. Ну, я спорить и не стал. Ох, сэр, что за народ! Ну и ну! Дивный народ!
— Да, народ дивный, — согласился Фродо. — Ну, вот ты на них теперь поглядел — понравились они тебе?
— Да как сказать, сэр, — задумчиво отвечал Сэм. — Выше они моих "нравится" — "не нравится", одно слово. Выходит, совершенно неважно, что там я себе о них думаю. Но они совсем не такие, как я ожидал. Древние — а при том юные, весёлые — и вроде бы печальные, — поди-ка разберись.