— Ну, что скажете? — спросил он. — Мы хоть и на скорую руку, но постарались, чтобы всё было, как дома. А ведь приехали-то вчера вечером — такой был шурум-бурум!
Фродо огляделся. И правда, как дома. Его любимые вещи — любимые вещи Бильбо, если на то пошло, — все нашли свои места, словно в Торбе. Приятно, уютно, спокойно — и ему мучительно захотелось остаться здесь, чтобы здесь и кончить свои дни. Друзья для него так старались, а он… Фродо снова испуганно подумал: как же им объяснить, что я скоро уйду, очень скоро, сейчас — нет, завтра. И объяснения не отложишь.
— Замечательно! — воскликнул он, сглотнув трудный комок. — Точно никуда и не уезжал.
Они скинули мешки и повесили плащи. Мерри повел их по коридору и отворил дверь в дальнем конце. Оттуда сверкнул огонь и пахнуло паром.
— Неужели баня? — восхитился Пин. — Ай да Мерри!
— Чья очередь? — спросил Фродо. — Сначала кто старше или кто быстрее? Вы так и так второй, мастер Перегрин.
— А ну-ка, прекратите! — одёрнул их Мерри. — Ишь, надумали — начинать новое житьё со свары! Чтоб вы знали, так там три ванны и котёл кипятку. Кстати, — может, пригодятся, — полотенца, мыло и прочее. Ну-ка, раз-два-три!
Мерри с Толстиком вернулись в кухню на другом конце коридора и занялись окончательными приготовлениями к позднему ужину. Из бани вперемешку с плеском и барахтаньем доносились обрывки песен наперебой. Внезапно голос Пина перекрыл все прочие; он затянул любимую песенку Бильбо:
Раздался устрашающий плеск и вопль Фродо: "Стой! Погоди!" Похоже было, что большая часть воды из ванны Пина взметнулась ввысь в подражание фонтану.
Мерри подошёл к дверям.
— Эй, там! — позвал он. — Как насчёт поужинать и пивка?
Фродо вышел, вытирая волосы.
— Там так сыро, что я лучше докончу на кухне, — сказал он.
Мерри сунул нос в дверь. На полу можно было плавать.
— Ничего себе! — воскликнул он. — Это вы, голубчик Перегрин, натворили? Все вытрете — а не поспеете к ужину, значит, такая ваша судьба.
Ужинали на кухне за столом возле большого камина.
— Ну, грибов-то вы уже наелись? — спросил Толстик без особой надежды.
— Наелись и ещё поедим! — крикнул Пин.
— Грибы мои! — объявил Фродо. — Их изготовила лучшая хозяйка на свете — госпожа Бирючиха! Уберите лапы, я вам сам положу.
Хоббиты очень любят грибы, даже больше нашего. Поэтому юный Фродо и повадился когда-то лазать к Бирюку. Но сейчас грибов было вдоволь, по-хоббитски. И кроме грибов снеди хватало, так что даже Толстик Боббер под конец облегчённо, хоть и с трудом, вздохнул. Они отодвинули стол и расположились в креслах у огня.
— Потом приберёмся, — сказал Мерри. — Давайте, рассказывайте. Ишь какие — у них приключения, а тут работай. Ну-ка, с начала до конца, а особенно про Бирюка — что он, свихнулся? В чём дело-то? Это чтобы он чего-нибудь испугался?
— Испугаешься тут, — прервал неловкое молчание Пин, поскольку Фродо не сводил глаз с огня и отвечать явно не собирался. — Ты бы тоже наверняка испугался, если бы за тобой два дня гонялись Чёрные Всадники.
— Какие такие всадники?
— Чёрные на чёрных конях, — объяснил Пин. — Фродо, видно, говорить не желает — ну, так я вам расскажу.
И он рассказал про их путешествие от самого Хоббитона. Сэм кивал головой, покашливал и поддакивал. Фродо молчал.
— Я бы наверняка подумал, что ты всё это сочиняешь, — сказал Мерри, — если бы не видел своими глазами то чёрное на пристани. И если бы не слышал голоса Бирюка. А ты что скажешь, Фродо?
— Из него всю дорогу слова было не выжать, — пожаловался Пин. — В молчанку играет, а пора бы объясниться. Бирюк вон догадался, что все беды — от сокровищ дяди Бильбо.
— Это всего лишь догадка, — поспешно сказал Фродо. — В точности ему ничего не известно.
— Как сказать, — возразил Мерри. — Старик дошлый: на уме у него куда больше, чем на языке. Он и по Вековечному лесу, говорят, побродил в своё время и вообще чего только не знает. Ты хоть скажи, Фродо, догадался-то он правильно?