Он ринулся назад. Фродо был в воде у самого берега и даже не сопротивлялся длинному цепкому корню, который пригибал его. Сэм поскорей схватил хозяина за куртку и вытащил из-под корня, а потом кое-как и на сушу. Фродо очнулся и взахлёб закашлялся; носом хлынула вода.
— Представляешь, Сэм, — проговорил он наконец, — проклятое дерево спихнуло меня в воду! Я почувствовал. Корень взял, перевернулся и прижал меня!
— Вам, должно быть, пригрезилось, мистер Фродо, — сказал Сэм. — Отошли бы хоть подальше от воды, если уж вам так спится.
— А наши-то где? — спросил Фродо. — Им-то что приснилось, интересно?
Сэм с Фродо обошли дерево, и тут Сэм понял, что за щелчок он слышал. Пин исчез. Трещина, в которой он прикорнул, сомкнулась, словно бы её и не было. И Мерри попался: его ноги торчали из другой сомкнувшейся на нём, как щипцы, трещины.
Сначала Фродо и Сэм били кулаками в ствол возле того места, где лежал Пин. Потом попробовали раздвинуть трещину и выпустить бедолагу Мерри — безуспешно.
— Так я и знал! — воскликнул Фродо. — Ну что нас понесло в этот треклятый лес! Остались бы лучше там, в Балке! — он изо всех сил пнул дерево. Еле заметная дрожь пробежала по стволу и ветвям; листья зашуршали и зашептались, словно посмеиваясь.
— Мы небось топора-то не захватили, мистер Фродо? — спросил Сэм.
— Есть у меня топорик, ветки рубить, — ответил Фродо. — Да тут разве такой нужен?!
— Погодите-ка! — вскрикнул Сэм, будто его осенило. — А если развести огонь? Вдруг поможет?
— Поможет, как же, — с сомнением отозвался Фродо. — Зажарим Пина живьём, и больше ничего.
— А всё же давайте-ка подпалим ему шкуру, авось испугается. — Сэм с ненавистью глянул на лесного гиганта. — Если он их не отпустит, я всё равно этого старикана свалю — зубами подгрызу! — Он кинулся к лошадям и живо разыскал топорик, трутницу и огниво.
Они быстро сгребли в кучку сухую траву, листья и кусочки коры и построили над ней шалашик из щепок и веточек — не с той, конечно, стороны, где были Пин и Мерри. От первой же искры взметнулся огонь, хворост затрещал, и мелкие языки пламени впились в мшистую кору. Древний исполин содрогнулся, шелестом злобы и боли ответила листва. Громко вскрикнул Мерри, изнутри донёсся сдавленный вопль Пина.
— Погасите! Погасите! — не своим голосом завопил Мерри. — А то он грозит меня надвое раскусить, да так и сделает!
— Кто грозит? Что там с тобой? — Фродо бросился к трещине.
— Погасите! Погасите скорей! — умолял Мерри.
Ветки гиганта яростно всколыхнулись. Будто вихрем растревожило все окрестные деревья, будто камень взбаламутил дремотную реку. Смертельная злоба будоражила Лес. Сэм пинком разметал маленький костёр и затоптал искры. А Фродо, вконец потеряв голову, стремглав помчался куда-то по тропе с истошным криком: "Помогите! Помогите! Помоги-и-и-те!" Он срывался на визг, но сам себя почти не слышал: поднятый ивой вихрь обрывал голос, бешеный ропот листвы глушил его. Но Фродо продолжал отчаянно вопить — от ужаса и растерянности.
А потом вдруг замолк. На его крики ответили — или ему показалось? Нет, ответили: сзади из лесной глубины. Он обернулся, прислушался — да, кто-то пел зычным голосом, беспечно и радостно, но пел невесть что:
В надежде на помощь и в страхе перед новой опасностью Фродо и Сэм оба замерли. Вдруг несусветица сложилась в слова, а голос стал яснее и ближе:
Они стояли как зачарованные. Вихрь словно выдохся. Листья обвисли на смирных ветвях. Снова послышалась та же песня, и вдруг из камышей вынырнула затрёпанная шляпа с длинным синим пером за лентой тульи. Вместе со шляпой явился и человек, а может, и не человек вовсе. Во всяком случае, он был крупнее и тяжелее любого хоббита, а если ростом и поменьше Большого народа, зато шумел, как они. Он вовсю топал жёлтыми башмаками на толстых ногах, и продирался сквозь осоку и камыши, как корова, идущая на водопой. На нём был синий кафтан, курчавая каштановая борода спускалась до пояса, глаза — ярко-синие, а лицо — румяное, как наливное яблоко, но изрезанное смеховыми морщинками. В руке у него был большой лист-поднос, а на нём лежали горкой белые кувшинки.