Все эти мысли – на периферии: Суно, как и его невольный напарник, сосредоточился на заклинании, удерживающем разбитый дворец от превращения в кучу щебня.
Кемурт потерял ее из виду. Извилистая улица, зажатая меж длинных одноэтажных галерей, вывела на небольшую площадь с фонтанчиком посередине. На чашу фонтана небрежно облокотилась мраморная лягушка в щегольском камзоле, в бассейне у подножия скульптуры белели остатки сугробов. Площадь окружали чайные и ресторанчики, со всех сторон пахло едой, и народу здесь было пруд пруди. Амулетчик остановился и завертел головой, уже почти не надеясь, но тут возле лестницы показался из-за чужих спин знакомый силуэт. Серая жакетка, юбка в серо-коричневую клетку, из-под вязаной шапочки спускается до пояса толстая коса.
– Таль! – срывая голос, крикнул Кемурт.
Не остановилась. Только сейчас он почувствовал, до чего же ему хотелось ее найти. Рванул следом, лишь чудом никого не сшиб с ног, ссадил ладонь о перила. За ней не угонишься… Попробуй угнаться за ведьмой, которая не хочет, чтобы ее настигли.
– Таль, это я, подожди!
Не привык он орать, и луженой глоткой не мог похвастать – получилось сипло, вряд ли она услышала. Лягушки глядели на него со своих барельефов кто с насмешкой, кто с сочувствием.
Улица плавно уводила вбок, огибая достопримечательный холм по спирали. По обе стороны грязновато-белые арочные колоннады, вывески, витрины, столы и стулья на узких верандах, двери с колокольчиками. Кемурт больше не видел ее впереди и целеустремленно лавировал в толпе, рассудив, что внизу проще будет догнать. В результате чуть не проскочил мимо.
Она стояла перед запыленным зеркалом в витрине парикмахерской и заправляла под шапочку выбившуюся прядь. Кемурт остановился рядом – и только тут разглядел, что это вовсе не Таль. Очень похожа, но не она.
– Да отдам я, отдам! – с вызовом бросила незнакомая девчонка, обернувшись к нему – в ее прищуре сквозил и испуг, и затаенный расчет.
– И-и-и… – выдавил запыхавшийся Кемурт.
Хотел сказать «извините», но сорвал голос, когда звал ее, пытаясь перекричать здешний гомон.
– Что упало, то пропало, я подобрала, что упало! – выпалила она скороговоркой. – Сам разиня, что выронил!
Лет пятнадцать-шестнадцать. Жакетка поношенная, полосатые вязаные митенки кое-где заштопаны, зато на ногтях облезлый розовый маникюр. Скорее всего, дома у нее отец-пьяница, а сама она или служит на посылках и носится по городу с поручениями, или ходит по вечерам с масляным фонарем, предлагая свои услуги тем, кого надо сопроводить по темным улицам.
– И скажи спасибо, что я подняла твою побрякушку, а то бы затоптали. Барахло ведь, даже не серебряная! Отдам за три порции мороженого, договорились?
Ясно: прикарманила чью-то оброненную вещь и решила, что он хочет отобрать, потому и убегала.
Он помотал головой, собираясь объяснить, что обознался.
– С трех порций не разоришься, у тебя же водятся деньжата! За то, что я сберегла и возвращаю твою штучку, – она вытащила из кармана тусклую цепочку с подвеской. – Старье, но очень старинное старье – наверно, в антикварной лавке купил? Если б не я, ты бы сам нипочем не нашел, так что все по-честному, гони мороженое!
Кемурт прочистил горло и уже хотел сказать, что бежал за ней, потому что принял ее за свою знакомую, а побрякушка не его – но передумал. Он и впрямь не разорится. Может, иначе она хорошего мороженого никогда в жизни не попробует… Что такое «нет денег», он изведал сполна, когда прятался по чердакам в Абенгарте.
– Пойдем в «Белую мышь», это недалеко. Говорят, там оно вкусное.
– Мороженое везде вкусное. Я слышала, там его подают в шоколадных вазочках, в конце их тоже можно съесть.
Устроились за столиком на веранде, отделенной от булыжного тротуара колоннами – такими щербатыми, словно по ночам их грызет та самая Белая Мышь с вывески заведения. Себе Кемурт заказал кружку фьянгро с двойной порцией пряностей, согреть надсаженное горло.
Спросил про похожих на нее сестер или кузин. Да у меня их целая куча, ухмыльнулась девчонка, три старших и две младших.
Рано обрадовался: ни одна из них не была ведьмой.
Уплетая последнюю порцию, она щелчком отправила ему по столешнице свою находку. Цепочка – окислившаяся бронза, подвеска – роговой кружок в позеленелой оправе, и на нем вытравлена руна защиты. Вроде бы амулет… Точно, спящий амулет. Скорее всего, оберег. Кем сунул приобретение в карман: может, и пригодится.