Было страшно из-за всей этой ситуации, из-за незнания что будет дальше и вообще будет ли это «дальше» … но помимо страха я чувствовал в груди, и кое-что другое… кое-что намного смертоносней страха. Это был маленький уголёк злости, который грозился разгореться во что-то большее.
— Мы же были с ним знакомы всю жизнь… — прохрипел Лёха. Я обнимал его за плечи. Всё это время никто из нас не осмеливался заговорить. Мы около двух часов просто сидели, уставившись на страшную картину мира. — Стас, если ты меня сейчас слышишь, — внезапно обратился Глаз в пустоту, — прости… это я выпил вчера ту последнюю банку пива.
Я хмыкнул:
— А передо мной ты извинится не хочешь. Он же всё это время думал на меня.
— Ну ты же ещё жив. — вымучено улыбнулся Глаз. Он всегда находил место для улыбки даже там, где его не найдёшь и с фонариком.
Я обнял Лёху ещё крепче, мысленно пытаясь наконец-таки попрощаться со Стасом. Он был хорошим другом, и мы вместе сожрали не один пуд соли, но устраивать поминки сейчас не время — уже после того как выберемся отсюда. Сейчас нужно собраться с мыслями и всё обмозговать.
Поднявшись на ноги, я позвал Алису. Та всё время просидела где-то в подсобке. Ответа не последовало.
— Алис, может выйдешь и сваришь нам какого-нибудь кофе?
— Чего? — Она высунула голову с дверного проёма. — Ты сейчас хочешь кофе пить?
— Ну да. Глазок, ты не хочешь?
— Да здесь бы что покрепче не помешало. — ответил Лёха.
— Электричества нет… — Алиса опять спряталась за стену.
— Да? А я думал мы это специально не включаем. — В ответ тишина. Тяжело вздохнув и опершись на стойку, я попытался как-то завести разговор, заодно и подбодрив: — Знаете, меня в детстве родители частенько отправляли к бабушке в деревню. Я ненавидел деревню. Там постоянно находилась для меня работа. Даже если я и сделал всё что от меня требовалось и валился на пахнущую старостью софу, бабушка всё равно выгоняла меня на улицу приговаривая, что мол нехрен сидеть сложа руки, а то всю жизнь просидишь. Потом я понял прикол и попросту не приходил целый день домой, а где-то шлялся с сельскими пацанами… Я это к чему… Нужно отсюда выбираться… начать хоть что-то делать.
— Ты хочешь выходить? Сейчас? — Спросил Глаз.
— Ну да, как-раз паучки куда-то разбрелись, а если и попадётся парочка, то мы уже знаем, как с ними расправляться… Алиса, выходи. Давай обсудим всё. Теперь мы в одной лодке и грести нужно всем вместе.
Она ещё немного подождала, но всё-таки вышла, странно косясь на меня:
— Что тут обсуждать. Ждём, когда военные зачистят город, вот и всё.
— Алис, — подал голос Глаз, — а не будет у тебя здесь какого одеяла — накрыть Стаса.
Алиса кивнула и принесла плед, который она давала клиентам на улице, когда становилось прохладно. Глаз наконец-то встал с пола, придвинул мёртвого друга в угол, накрыл и спросил:
— Как думаете военные что-то смогут?
— Эти паучки особой проблемы им не создадут, про тех жопоруких и ту здоровую хрень, что мы недавно видели не знаю. Вопрос в том, что эта волна тварей из себя представляет. Может это всё что они могут, во что вообще не верится, а может это лишь так — проверочный выстрел. Но из этого следует другой вопрос: Зачем на нас натравлять этих существ, если они в силах уничтожить нас одним выстрелом в землю, и ещё какая-то хрень?
— Может им нужна наша планета целёхонькой? — предположила Алиса. — Я читала книжку, в которой пришельцы летели к земле с целью присвоить её себе, а уничтожить лишь людей.
— Может быть, — нахмурился я и присел на высокий барный стул, от чего лежащий в кармане шарик стал выпирать ещё сильнее и давить мне на голень. Я достал его. Хоть и сфера тускло светился, точно фосфорная, в полутьме всё равно видно было плохо. Я поднёс инопланетный предмет к глазам.
— Что это? — спросила Алиса.
— Не знаю. — Тут я увидел, что и Глаз достаёт с кармана толстовки точно такой же шарик. — Ты тоже взял?
— Ага, — нахмурился Лёха, разглядывая сферу. — Не знаю зачем, но я будто был должен это забрать.
— У меня так же было, — задумчиво пробормотал я.
Вдруг двери и окна задрожали мелкой дрожью, а вокруг воцарился низкий нарастающий гул.
2
Над городом пролетело как минимум два самолёта, издалека стали слышатся приглушённые звуки автоматных очередей, вскоре к ним присоединились и танковые выстрелы.
— Армия, — с облегчением заключил Глаз, отвлёкшись от своего шарика.
Вдруг с улицы донёсся оглушающий грохот, а ночь озарилась яркой жёлтой вспышкой. Мы резко поднялись, прикрывая головы и забегая в подсобку. А когда шум стих, я осмелился подойти к дверям и посмотреть, что там произошло. Неподалёку от нас распластались обломки истребителя. Плохой знак, подумал и обернулся. Взгляд тут же упал на накрытый пледом труп Стаса. Дыхание внезапно участилось, челюсти сжались — я разозлился. Как они посмели ступать на нашу землю и вот так просто уничтожать нас, как каких-то паразитов… Мы — люди так просто не сдаёмся.