Я попытался понять, куда перенесло Вову и Лёху, и кто окружает их. Почти сразу же наткнулся на Вову, в котором был светлый образ. Если у Насти был какой-то мутно-светлый образ, то у Вовы был сияющий образ. И я уловил признаки пола у этих сущностей – у Вовы был несколько иной оттенок, чем у моих сокамерниц. Вова был в компании с одной девушкой, которая имела оттенок призрака. Нашёл и Лёху Васильева – тот имел оттенок призрака, и около него был лишь один призрачный образ. Проверил здание или корабль. На десять с лишним тысяч сущностей было лишь пять мужских образов, считая меня, которые были людьми. Все остальные были женскими образами. Все ярко-выраженные серые образы были женского пола, но несколько иной внешности – вместо фигур типичных землянок я видел нечто рафинированно-красивое. Кажется, их внешность была копией ангелов в женском обличии: высокие красивые девушки с огромными крыльями (от пяток и до метра над головой в сложенном состоянии). Только цвет волос и оперения крыльев был какой-то серый. Кажется, эти наши похитительницы были ещё и выше нас – не ниже двух метров. Впрочем, у одного из этих ярко-серых образов была рафинированная Серость. Более яркая, чем у остальных. Эта Серость была даже ярче Света Вовы.
Произошло какое-то моё перемещение, и я остался, как понимаю, в камере с одним Серым образом, а вместо остальных появились иные призрачные образы. Из прежних около меня была лишь Сэм. Изменилось моё окружение: вместо остальных одиннадцати прежних девчат было только пять новых. Невольно отследил изменения около остальных девчат. Девчата из нашей камеры попали в отдельную камеру без всяких дополнений и исключений.
Всё оборвалось визгом девушки, которая разбудила меня.
– Что случилось? – спросил другой голос по-русски, как мне показалось, с места Шу.
– Вы чего?! – возмутился сонный голос Сэм по-русски.
Только голос Сэм прозвучал не из противоположного угла, а с соседнего лежака, где спала Ханна.
– Вы кто? – раздался девичий голос тоже по-русски.
Я неохотно открыл глаза. Наша камера изменилась – стала короче. Вместо пяти кроватей вдоль боковых стен было лишь по две. Сэм переместилась на соседнюю со мной кровать, на лежак Ханны. На других лежаках были совершенно незнакомые девушки. Несколько взлохмаченные – по современной российской моде, что я видел в Перми при поездке в поисках работы.
– Пиздец! – произнесла Сэм, переняв от меня этот возглас, – Нас переместили в другую камеру!.. Чего визжишь? Голого мужика не видела?
– Нет, – выдавила девушка напротив неё – именно она закричала, увидев меня.
– Э! – возмутились почти все, кто присутствовал в камере: наши лежаки пришли в движение – начиналась мойка.
Я, как и прочие, поспешил соскочить со своего лежака. Противиться этой мойке не имело смысла. Даже за ширмами-перегородками были эти струи воды, а унитазы и раковины пропадали. При мойке струи воды били со всех сторон, и вода доходила до пояса, а потом быстро уходила в открывающиеся щели между стенами и полом. Сэм, ничуть не стесняясь меня и прочих девчат, быстро подмылась и прижалась ко мне.
– Предлагаю устроить им шоу, – сказала она достаточно громко, – Ну?..
Меня не надо было уговаривать – я после сна был со стояком. Я обнял Сэм, но её этого было мало: она увлекла меня к стене, а потом буквально запрыгнула мне на талию.
– Блин! – прорычала она от боли, насадившись на мой член, – Опять я была девственницей! За что?!.
Я развернулся и, прижав её к стене, начал двигаться в ней. Остальные девушки в шоке смотрели на нас.
Вместо обычных пяти минут мойка длилась минут двадцать, однако в этот раз вода поднялась чуть выше колен – пока я не кончил в Сэм и не вынул из неё член. Водные струи сменили струи горячего сухого воздуха. Наши сокамерницы поспешили за ширмы – явно за расчёсками. Мы чуть задержались, целуя друг друга. Раздалось шипение, и лежаки вернулись на место, потеснив нас от стены моим. Мы сели на мой лежак.