– Хорошо, скроемся мы от местной слежки и даже будет у нас этот двигатель, – согласился я, – И что дальше? Как мы найдём не только нашу Галактику, но и нашу Землю? Аборигены не знают, а я кое-что знаю: Земля находится на расстоянии не меньше двух миллиардов световых лет. Правда это у меня не совсем точно – я допускаю ошибку до ста тысяч световых лет. С учётом же расширения Вселенной это может быть ещё дальше. Да ошибка в сто тысяч световых лет – это может дать промашку даже мимо Млечного Пути! Куда полетим? В каком направлении? – с сарказмом спросил я, – Туда? – я ткнул вверх, – Или туда? – я показал вниз.
– Ты, главное, попробуй снять ограничение по скорости полёта, а, куда лететь, предоставь мне! – хитро прищурился он.
– В смысле? – не понял я его.
– Ну, у меня ж на корабле коротайев было больше свободного времени, – со смехом ответил он, – Я ж не всё свободное ото сна время ебал девчат, а ещё и успел пошариться по окрестностям. Не телом, конечно, а с помощью телепатии. У меня уже там начинала проявляться телепатия, и я уловил мысли наших похитителей. Правильнее, похитительниц, – он поёжился, – Честно скажу, цивилизация коротайев и их мышление – совершенно иные. Отличаются настолько же, насколько отличаются местные девушки-ангелы от хищника из одноимённого голливудского фильма! Но они реально не собирались тащить нас к себе. Мы для них были особым видом оружия против местной цивилизации.
– Так мы – враги или инертные существа для данной цивилизации? – не понял я – моя теория о собственной значимости в планах коротайек несколько пошатнулась.
Я не понимал того факта, что меня оставили с местными девчатами, но забрали мою спермы для собственного зачатия. Зачем им не только мы с моими детьми в этой цивилизации, но и мои дети у них самих? Последние мои исследования цивилизации коротайев пошатнули мои представления до самого основания: у двенадцати коротайек должны родиться мальчики с ярко выраженным Светом в душе. По тридцать два мальчика у двенадцати коротайек! Как понимаю, для самих коротайек это тоже неожиданное явление: та дюжина коротайек на особом положении.
– В смысле? – ошеломлённо спросил он.
– По задумке Стругацких и смыслу их произведения «Жук в муравейнике» жук – это столкновение с чем-то непонятным, – ответил я, – У жука есть свои дела, и он по прихоти кого-то или сам случайно попал на муравейник. Ему дела нет до всяких мелких тварей, которые переполошились из-за его появления – он уйдёт из этого муравейника. Муравьи же воспринимают его в качестве непонятного существа, которое вторглось к ним. Следовательно, муравьи должны уничтожить этого жука. Они пытаются не просто прогнать, а убить этого жука, но ничего не могут ему сделать – у жука настолько прочная защита, что муравьи бессильны нанести ему какой-либо вред. У Стругацких «Жук в муравейнике» входит в цикл «Мир Полудня». В последнем произведении, под названием «Волны гасят ветер», появляются особые люди, которые уходят от цивилизации Земли. Лев Абалкин в «Жуке в муравейнике» – первый представитель нового типа людей, которых авторы назвали люденами. Его убивают из страха неизвестности.
– Вон оно что! – протянул он, – Извини, не знал об этом цикле. Считал, что это самостоятельное произведение. Думал, что жук заслан в муравейник, чтобы разрушить его общество. Потому и убивают этого Льва Абалкина. Но вернёмся к нашей действительности. Коротайи готовили для нас роль внутренних разрушителей данной цивилизации. Подозреваю, что при этом заложили какую-то скрытую программу – мы начнём действовать при определённых условиях. Пусть это цивилизация и является несколько ебанутой, однако она намного лучше нашей. Мы явно будем перестраивать эту цивилизацию под нашу. Тут какой-то гибрид коммунизма с капитализмом, но вполне удачный гибрид, – он опять взялся за бутыль, но я в этот раз покачал головой – у меня в кубке ещё был этот коктейль.
– Что ты думаешь о коротайках? – спросил я, когда мы отпили из кубков глотков пять коктейля, – Зачем им гибриды себя и меня?
– В смысле? – удивился он.
– Ты ж, как и я, владеешь дальней телепатией, – усмехнулся я, – Неужели не видишь, что моей спермой оплодотворили около трёх миллиардов коротайек и получили свыше семидесяти пяти миллиардов детей, в том числе у двенадцати по тридцать два мальчика.
Вова ошеломлённо уставился на меня, а потом выплеснул в себя почти полный кубок.
– Что в их детях? – спросил он, закусив, – Такая же рафинированная Серость или Тьма, как в местных чертях?
– Практически во всех – рафинированная Серость, – ответил я, – В остальных, которых совсем немного – рафинированный Свет. В мальчиках – только Свет.
– Ох, Серый! – побледнел он, – Как говорил Попандопуло: «Чует моё сердце, шо мы накануне грандиозного шухера!»
– Кажется, ещё какого! – согласился я, – Такое количество Света и рафинированной Серости, по-моему, всколыхнёт всю Вселенную! Только Серость меня пугает больше, чем Тьма. Ты обрати внимание, кого вынашивают Сэм, Настя и Анютка Волкова.
– Не могу! – сказал он после паузы так, словно попытался поднять нечто неподъёмное, – Я пьян!
– Значит, пьём дальше! – заключил я и налил ему в кубок.
Мы просидели с ним ещё около часа, обсуждая по-русски планы побега, а потом и девчат. При этом попивали этот коктейль. В итоге, у меня отключилась память, и я не помню, чем всё у нас закончилось, и как мы с ним ушли спать…