– В смысле? – возмутился я, – Ты ж больше года уже как дома. Все твои сослуживцы явно тоже уже по домам – ваш срок службы закончился…
– Офицеры! – ответил он, – Знаешь ли, в армии сохранилось кое-какое понятие боевого братства. Там звания уже не настолько важны.
Я продолжил перебирать радиочастоты. Попадалось много радиостанций не на русском языке, но для нас это не было проблемой.
– Нас не обнаружат? – озадаченно спросил Вова, – Всё ж, этот звездолёт размером с шестнадцатиэтажный дом брежневских времён.
– Не исключено, – тоже озадаченно ответил я, – Это ж обычный гражданский звездолёт, а не разведчик. Впрочем, не думаю. На Земле сейчас телескопы таковы, что и стометровый астероид увидят лишь тогда, когда тот начнёт падать, а мы примерно на орбите Луны.
– Что будем делать? – спросил я, – Как мы и договаривались, это нельзя даже показывать землянам. Как будем возвращаться? Если систем жизнеобеспечения и антиграва нам хватит на спуск вниз, то на обратный путь заряда точно не будет. Если это иная вселенная, то нам придётся возвращаться на этот корабль. Я, конечно, могу подзарядиться от трансформатора, около которого меня выкрали коротайи, но придётся часов семь караулить.
– Возьмём запасные батареи, – ответил я, – Это всего-то пара лишних кило, а размеры не такие и большие.
– Тогда что будем делать со звездолётом? – спросил он – по былому плану мы вообще хотели отправить его в свободный полёт, а то и уничтожить на Солнце (чтоб не было искушений вернуться в Содружество Галактик ради жизни там или ради кого-то из жён, которых нам навязали коротайи и аборигены Содружества).
– Спрячем на Луне, – ответил я, – Теперь мы знаем, как собрать костыль для дальних межгалактических полётов, а на Земле не составит труда собрать схему, которую спалили при этом перелёте.
– Только давай договоримся, что будем оповещать о возвращении на борт корабля, – несколько настороженно сказал он.
– Само собой! – ответил я и посмотрел на него, – Ты мне не доверяешь?
– Признаться, после Гавры – не очень, – ответил он.
– Но и ты не святой! – вспылил я, – Знал же, что Цера будет моей кураторшей, но всё равно выебал!..
– Это она меня выебала, а не я её! – возмутился он, – Зажала в общей душевой у бассейна, и сама же насадилась! Сам же знаешь, какие они все там бляди!
– Признайся, кто-то зацепил из тех, кого навязали нам или из числа аборигенок Содружества Галактик? – спросил я после небольшой паузы.
– Аборигенки – бляди, – поморщился он, – Практически все без исключения хотели попробовать поебаться с тобой, Лёхой, Мишкой и Ванькой. Одна ебалась с Мишкой, а когда я прижал её, то она невинно спросила: «А что такого?» Нам четверым достались в сравнении с твоими малолетки – той же Гавре едва исполнилось двадцать земных лет, а остальные – едва ли старше её на три земных года, а то и младше. Из землянок – да, кое-кто зацепил. Пожалуй, могу выделить пару – Ленку Петрову и Катьку Филимонову. Ленку ты уже явно успел изучить – она постоянно крутилась около нас, пока не разродилась сыном. Девушка со странностями и очень ревнивая. Другое дело – Катюха. Катюха даже с малышом крутилась около нас, но особо в разговоры не встревала. В мыслях я не почувствовал такой ревности, как у Ленки. Пожалуй, с Екатериной Викторовной Филимоновой я бы не прочь жить семьёй. Она – из Перми, – он задумался, – Думаю, поставь меня перед выбором, кого бы оставить около себя, долго бы думал, и в конце концов выбрал бы Ленку. А ты кого-то выделил среди своего безумного гарема?
– Пожалуй, да, – ответил я, – В первую очередь, Сэм – Саманту Макдауэлл, Анютку Волкову, Светку Царапову и Настю Морозову, но та ещё малолетка. С Сэм мы были с самого начала, но она – американка и у неё несколько иное мышление. На мой взгляд, без комплексов и тормозов. Зачастую моя ебля в новых камерах начиналась с неё – пока другие только приглядывались ко мне, она тут же стремилась запрыгнуть мне на хуй. На борту звездолёта Серых ангелов именно она была у меня первой девушкой – опередила всех других девчат той каюты. Даже на Кортаме она иной раз была безбашенной. Начала серьёзнеть лишь за два-три месяца до родов. Светка хоть до освобождения и была со мной едва ли пару земных месяцев и сперва не запомнилась, но при совместной жизни показала себя отличной женой. Как и прочие, ревнует, но понимает, что иного выхода у нас не было. Только несколько отстранённая какая-то. Анютка же, как кошка, ластилась ко мне в любую свободную минуту, но тоже иной раз безбашенная – в последней камере первой запрыгнула на мой хуй, едва увидев меня. Света же тогда замешкалась, хотя была со мной несколько камер до того. Ещё могу выделить сестричек-близняшек Терновых и Анну Четвертакову из Иркутска. Хоть близняшки и родили по паре близнецов, а от коротайек им досталось вообще по двенадцать детей, но я каким-то образом прилип к Капе и Клео. Анна Четвертакова годится нам едва ли не в матери, но сохранила какую-то юношескую взбалмошность, и былая разница в возрасте не чувствуется. К тому же, своих детей у неё до похищения не было. Из аборигенок цепанули Цера, Гавра и Эйвина, но только те иной раз разрывались между любовью ко мне и службой – все аборигенки прикреплены к нам в качестве надзирателей. Мы ж для них – жуки в их муравейнике! Без детей – вполне можно было забрать с собой хоть всех их. Думаю, Цера и Гавра вполне могли помочь нам с возвращением в наше общество или с внедрением в это общество.