«Ты о чём?» – спросил Вова.
– Потом! – ответил я ему, но это коснулось и Лены: та оторвалась от моего хуя и сказала:
– Предлагаю сходить в душ и покушать, – она и в самом деле была голодна, – Только у меня на ужин одна банка кильки в томатном соусе, хлеб и водка.
– Всё, я отключаюсь минимум на пять часов! – сказал я.
– В смысле? – замерла Лена.
Я с дикой слабостью встал. Меня не держали ноги, а спиртное ещё и кружило голову. В районе микрореактора шли какие-то изменения, и я улавливал у себя нетипичные для меня ядерные реакции: вместо протон-протонного цикла начались реакции углерод-азотного цикла. Если бы не Лена, которая успела нырнуть под моё плечо, я бы улетел вперёд после первого же шага.
– Что с тобой Серёжа? – испугалась она.
– Ничего, пройдёт, – ответил я не совсем уверенно, – Не стоило поить меня водкой!
– Прости, не знала о такой твоей особенности, – виновато сказала она, – У меня есть знакомый, у которого дикая аллергия на спиртное. Даже со стакана пива весь краснеет. У тебя, как понимаю, слабость?
– Нет, – ответил я с досадой – несмотря на слабость, хуй стоял, словно каменный.
Мы прошли в ванную, Лена помогла мне забраться в ванну, где я тут же сел. Она включила воду и начала поливать меня.
Мы лишь приняли душ. Я украдкой попил воды прямо из лейки. До ебли в этот раз дело не дошло – хоть у меня и был каменный стояк, но я был ещё слаб. На пару минут Лена исчезла из ванной и вернулась с двумя полотенцами. Это дало мне возможность попить больше воды, но это лишь ухудшило положение – опять начало накатывать опьянение. Я чувствовал себя настолько пьяным, что понимал: ещё сто грамм – и у меня начнутся провалы в памяти. Не исключено, что начну чудить.
Лена с нежностью и каким-то непонятным восхищением и даже благоговением обтёрла меня, а потом быстро обтёрлась сама. Я проник в её мысли. Её восхищение и благоговение было вызвано моим телом. Да, после коротайек и жизни на Кортаме я не только лишился излишков веса, но, как ни странно, подкачал мышцы. С учётом атлетического телосложения я стал подобен «Давиду» Микеланджело. Сама она завернулась в полотенце, посчитав себя в сравнении со мной стареющей уродиной. В принципе, почти так оно и было. Я с грустью вспомнил, как выглядит её двойник: даже после родов та Лена Иванова выглядит едва ли на двадцать пять лет.
– Прости, я не дам тебе полотенце, – виновато сказала она, заметив мою грусть и покраснев от стыда, – Я – уродина, а ты – полубог! Даже «Давид» Микеланджело проигрывает тебе – у него не хуй, а писька младенца. По-моему, даже ещё меньше!
– А ничего, что он у меня сейчас стоит? – с сарказмом спросил я.
– Нет! – помотала она головой, подумав несколько секунд, – Сперва покушать!
– Кстати, про «покушать», – озадаченно сказал я, – У меня в сумке есть продукты. Правда их надо готовить. Но больше всего меня пугает то, что там творится: у меня там окорочка. Перед входом к тебе они были в замороженном виде…
Лена ошеломлённо округлила глаза, представив, что у меня там сейчас.
Мы вышли из ванной (я, как был, нагишом) и прошли в прихожую. Перенесли сумку на кухню и начали разбирать её.
Окорочка и в самом деле потекли, но незначительно. Больше досталось системе защитного поля, но она была герметичной и не должна была пострадать. Деньги тоже не пострадали, так как мы упаковали их в чёрный пластик вроде целлофана, но чуть с иной структурой – тот вид пластика был в ходу на Кортаме. Про тушёнку, которая досталась моей сумке, я совершенно забыл. Я отговорил Лену от готовки, и мы поужинали чаем с бутербродами из хлеба с тушёнкой. Правда, чай был от Лены – плоды и цветы шиповника без сахара. После этого мы ушли в спальню…
Мой стояк опал после десятого семяизвержения и опять на грани обморока у Лены. Кроме этого, я испробовал с ней несколько поз, которым меня научили аборигенки Содружества Галактик. После этого Лена уснула, обнимая меня. Я полежал с ней около получаса и осторожно встал – захотелось пить.
Вернувшись в спальню к Лене, я обнял её сзади и задремал, что было несколько новым для меня. Ебля в этот раз оказалась несколько утомительной. Кажется, спиртное отключило мою хроническую бессонницу. Кроме этого, шла какая-то перестройка микрореактора (где-то в груди, около позвоночника прилепился какой-то новый орган). Исследуя ту часть своего тела, я заснул…
Я проснулся раньше Лены и ещё затемно. Я всё также обнимал обнажённое тело Лены. Под моей рукой была несколько дряблая её грудь. После сна опять был стояк, но я не стал её насиловать спящей. Решил разбудить её ласками.
Попутно исследовал себя. Микрореактор перестроился так, что, кажется, мог производить химические элементы вплоть до свинца. До встречи с Леной у меня были лишь ядерные реакции синтеза лёгких элементов. Невольно вспомнился какой-то учебник по астрономии. Не школьного, а более высокого уровня. В нём была описана энергетика звёзд. Там описывалось несколько циклов ядерных реакций. До встречи с Леной у меня, согласно тому учебнику, был лишь протон-протонный цикл. Теперь же были возможны фактически все циклы. Правда, синтез элементов тяжелее железа был несколько странным: какая-то часть микрореактора создавала во мне микроскопические области давления и температуры, которые были сравнимы с характеристиками ядер сверхмассивных звёзд. При этом существенно усилилось то, что я называл биополем – через него я мог своего рода телепортировать часть энергии микрореактора вовне тела. При желании мог создавать шаровые молнии, сжимать на расстоянии объекты макромира и, кажется, творить из самого пространства вещества и даже предметы. Невольно вспомнил курс школьной физики и объяснение учителя физики, который упоминал тёмную энергию и тёмную материю. Я мог творить что-то материальное из этих загадочных составляющих вселенной!