«Теперь мне там нечего ловить, – вздохнув, ответил я, – Светка Царапова – в Москве, Анютка – замужем за моим двойником…»
«Который собирается принести её в жертву! – перебил он меня, – Серый, ты, что, не понимаешь, что это его жертвоприношение может сделать из него настоящего дьявола! У него и так уже хватает грехов. Если он принесёт в жертву эту Анну и их общего ребёнка, то станет психом, одержимом властью. И он добьётся своего – поста губернатора, Президента России, а потом и Императора всей Земли. После этой жертвы его ничто не остановит! Учитывая, какую жертву ему придётся принести, он будет самим Антихристом во плоти! Нет, Серый, так дело не пойдёт! Надо остановить его!»
«Я не брошу Лену, – сказал я, – После Сэм, Анютки и Светки Цараповой мне вчера уже было безразлично, кого спасать из тех десяти тысяч девчат, которых мне навязали коротайки и аборигены Содружества Галактик. Раз выпала эта Лена, то я и изменил её. Теперь я точно не имею права бросать её!»
«И едва ли сможешь, – озадаченно ответил он, – Она теперь от тебя ни на шаг не отойдёт! Бросит абсолютно всё – работу, карьеру, квартиру, положение в обществе! И на самоубийство точно не пойдёт!.. Охуеть! – это уже касалось внешности Лены (он мог видеть всё, что вижу я), которая появилась на пороге кухни – всё также нагишом и даже с чуть наведённой причёской из ещё мокрых волос, – Какого хуя тебе теперь ещё надо? Нахуя тебе ещё одна такая же старуха, как эта Маринка или малолетки Клео и Капа с их ещё угловатыми фигурками подростков?»
Я поспешно заблокировался от Вовы, и он пропал. Впрочем, явно переключился на восприятие этой же Лены. Я проник в мысли Лены и, конечно же, обнаружил Вову там. Не знаю, как, но мне удалось заблокировать её мысли от него.
Внезапно я вспомнил, что в спальне всё ещё открыто окно, а на улице – хороший морозец!
– Что ты вдруг изменился в лице? – смутилась Лена, – Я не нравлюсь тебе?
– Нет, не из-за этого, – ответил я, – Я в спальне окно открыл. Там сейчас – натуральный холодильник!
– А я думаю, откуда тянет холодом! – тоже встревожилась она, и мы почти бегом отправились в спальню.
Спальня выстыла изрядно. Даже мокрая после Лены постель успела застыть колом. В первую очередь мы закрыли окно, а потом занялись постелью. Мне пришлось объясняться, почему я так сделал. У Лены в хозяйстве оказалась стиральная машина – автомат. По её словам, через знакомых купила её в девяностом году, когда были кое-какие сбережения. Частично мы закинули постельное в неё, а пододеяльник с одеялом пришлось замочить в ванне. После этого вернулись на кухню. Вода выкипела почти наполовину. Добавили воды и начали заниматься окорочками.
– Я тебя не смущаю и даже не возбуждаю? – с некоторой обидой спросила Лена, разделывая уже третий окорочок.
– Нет, – честно ответил я – в Содружестве Галактик я уже привык, что аборигенки часто разгуливали по дому нагишом. Само собой, я не стал говорить об этом, а приврал, – Просто держу себя в руках.
Лена почувствовала мою ложь и подозрительно посмотрела на меня: у неё мелькнула мысль, что я женат, и моя жена тоже часто разгуливает по дому нагишом. Это несколько озадачило меня. Внезапно в её памяти вспышкой проявилась картина: она и другие девчата бегают где-то в лесу нагишом, а потом прыгают через костёр. Лена оказалась в той же секте, что и Терновы с Анной Четвертаковой! Мало того, несколько лет подряд изображала в этих диких танцах богиню любви Ладу! Фактически, Лена – глава ячейки этой секты в Кунгуре! И у неё появилась мысль склонить меня в эту секту! Возможно, даже на меня обратит внимание Великая Богиня. При воспоминании Лены о Богине возник образ… Хозяйки Медной Горы из сказов Бажова: малахитовое платье-сарафан, изумрудный кокошник и пронзительные изумрудные глаза с несколько странным взглядом – мудрым и пронзительным. В её памяти Великая Богиня имела две внешности. До конца 1991-го года это был именно тот образ, который использовался в каком-то советском фильме. На лицо ей было не меньше тридцати. После какой-то битвы с сектой Чернобога Богиня пропала на пару лет, а потом возник новый образ. Говорят, что Богиня пожертвовала собой в Битве, а после смерти переродилась в девочку лет двенадцати. Это была именно моя Алёнка, но её несколько старил взгляд. Она знает эту Богиню уже лет пять. При первой встрече с этой Богиней ей было едва ли двенадцать лет. По слухам, от старших членов секты, Богиня переродилась. В конце 91-го было какое-то эпическое сражение между Силам Света и Тьмы, в котором Силы Света понесли существенные потери. В частности, на какое-то время пропала Богиня, а потом явилась маленькая девочка лет десяти-одиннадцати. Никаких объяснений от Богини не было, и старшие члены секты, в которую входит Лена, пришли к выводу, что состоялось перерождение Богини: прежняя сгорела в адском пламени, а потом из пепла возродилась маленькой девочкой. Богине приписали функции Феникса.
Мы приготовили макароны с жареным мясом. Хорошо, что у нас с Вовой хватило ума купить хлеба, и он попал в обе сумки – у Лены хлеба оказалось лишь четверть буханки, что нам было явно мало. Мне достались бананы (которые уже начали портиться) и коробка конфет. Когда всё было готово, Лена сходила в гостиную и принесла бутылку водки с парой рюмок. Я с опаской посмотрел на водку – после прошлого употребления она уже не вызывала у меня того притяжения, как перед похищением. Лена заметила это взгляд и многозначительно взялась за свои тугие титьки.
– Мне – чай! – решительно сказал я.
– Ничего не знаю! – ответила она, – Только водка! У тебя ж с неё – каменный стояк!
– У меня так-то запланированы кое-какие дела, – нерешительно сказал я.
– Какие дела могут быть в выходные? – спросила она наигранно-легкомысленно, но несколько напряглась.
– Ну, для начала мне не мешало бы сменить одежду, – решил я, – Думаю, ты тоже не будешь возражать, если у тебя обновится гардероб, и ты поможешь мне подобрать одежду для меня.
Лена раскрыла удивлённо-восторженные глазки – с гардеробом у неё в самом деле намечались проблемы: всё, что у неё есть, уже изрядно поношено и несколько раз штопано и перешито. Она с подозрением посмотрела на часы. Я невольно посмотрел на них – они показывали двадцать минут восьмого. Я ошеломлённо посмотрел на них – я в этой квартире около десяти часов, а уже столько всего произошло!
– Успеем ещё прошвырнуться по рынку, – решительно сказала она, – Даже в три часа дня – не опоздаем! Покушаем, потрахаемся, отдохнём и отправимся на рынок!
Мы принялись за наш завтрак. Лена забыла все свои проблемы и заботы и думала лишь о том, чем мы будем заниматься постели. Она уже продумала, где её организовать – в гостиной. Время от времени к ней приезжали гости, которые ночевали в гостиной. Для особо близких гостей она стелила кровать покойных родителей, но точно была не готова ебаться там. Из гостей у неё бывали лишь родственники. Она была единственным ребёнком своих родителей, однако были родственники по отцу и матери. Те жили минимум в Свердловске, а кое-кто в Витебской области и Одессе, которые теперь стали заграницей: отец был из Одессы, а мать – из Витебска. После смерти матери эти связи начали обрываться. Последнее письмо от родственников из Белоруссии она получила больше года назад, а из Одессы уже лет пять не было писем – те родственники эмигрировали в Израиль.
После завтрака, во время которого мы, всё же, выпили по три рюмки водки, и занялись посудой, но не домыли – спиртное начало действовать на меня, и у меня встал хуй. Мы прошли в комнату, расправили диван, Лена по-быстрому организовала приемлемую постель, и мы повалились на неё.
Для Лены стала шоком её девственность. Крови было не так много, однако мы испачкали белоснежную простынь. В отличии от камер, где девчата после потери просили передышки, Лена не стала требовать этой передышки, но мне пришлось держать её возбуждение на достаточно высоком уровне. Часов в десять мы уснули. В этот раз и я провалился в сон. Кажется, спиртное окончательно вернуло меня в обычный режим.