Азури поманил официанта и заказал еще бутылку шампанского. Отказ от предложенной работы не мог воспрепятствовать ему хорошо поесть за счет Службы. Габриэль бросил на стол конверт. Азури задумчиво посмотрел на него, но не сделал ни движения, чтобы взять его.
– Сколько тут, Майк?
– Две тысячи.
– Чем пахнут?
– Долларами.
– Так сколько предлагаете? Половину сейчас, половину по исполнении? Я просто тупой араб, но две тысячи и две тысячи – получается четыре тысячи, а я не поеду в Айн аль-Хильве за четыре тысячи долларов.
– Две тысячи – это всего лишь аванс.
– А сколько за представленную информацию?
– Еще пять.
Азури покачал головой:
– Нет, еще десять.
– Шесть.
Снова покачал головой:
– Девять.
– Семь.
– Восемь.
– Согласен, – сказал Габриэль. – Две тысячи аванса и еще восемь по получении информации. Не так плохо за работу в течение одного дня. Если будете хорошо себя вести, мы можем даже прибавить на бензин.
– О, за бензин, Майк, вы, конечно, заплатите. Мои расходы всегда отделены от гонорара. – Тут официант принес вторую бутылку шампанского. Когда он отошел, Азури спросил: – Так что же вы хотите узнать?
– Я хочу, чтобы вы кое-кого нашли.
– В этом лагере, Майк, сорок пять тысяч беженцев. Так что помогите мне немножко.
– Это старик по фамилии аль-Тамари.
– А его имя?
– Этого мы не знаем.
Азури глотнул вина.
– Фамилия не слишком распространенная. Большой проблемы быть не должно. Что еще вы можете сказать мне о нем?
– Он беженец из Западной Галилеи.
– Большинство оттуда. Из какой деревни?
Габриэль сказал, из какой.
– Семейные подробности?
– Двое его сыновей были убиты в восемьдесят втором.
– В лагере?
Габриэль кивнул.
– Они были из «Фатах». Кажется, жена его тоже была убита.
– Прекрасно. Продолжайте.
– У него была дочь. Она уехала в Европу. Я хочу знать все, что вы сумеете выяснить о ней. Где она училась? Что изучала? Где жила? С кем спала?
– Как зовут девушку?
– Я не знаю.
– А возраст?
– Я бы сказал, тридцать с небольшим. Прилично говорит по-французски.
– Почему вы ее ищете?
– Мы думаем, что она участвовала в атаке на Гар-де-Лион.
– Она еще жива?
Габриэль отрицательно покачал головой. Азури долго смотрел на берег.
– Значит, вы считаете, что, узнав прошлое этой женщины, вы доберетесь до большого босса? До мозга, затеявшего эту операцию?
– Нечто вроде этого, Набиль.
– Какую игру мне вести со стариком?
– Какую хотите, – сказал Габриэль. – Только добудьте для меня то, что мне нужно.
– Эта женщина, – сказал ливанец, – как она выглядела?
Габриэль протянул ему журнал, который он принес из своего номера. Азури раскрыл его и начал листать, пока не наткнулся на рисунок, сделанный Габриэлем на борту «Верности».
– Вот как она выглядела, – сказал Габриэль. – Она точно так выглядела.
Три дня он ничего не слышал от Набиля Азури. Габриэль мог думать, что ливанец сбежал с деньгами или был убит при попытке проникнуть в Айн аль-Хильве. А на четвертое утро зазвонил телефон. Звонил Азури из Бейрута. Он приедет к ленчу в отель «Палм-Бич». Габриэль положил трубку, спустился на берег и предпринял долгую пробежку до края воды. Его синяки начали бледнеть, и тело уже так не болело. После пробежки он вернулся в свой номер принять душ и переодеться. Когда он появился в ресторане у бассейна, Азури уже поглощал второй бокал шампанского.
– Мерзопакостнейшее место, Майк. Ад на земле.
– Я плачу вам десять тысяч долларов не за отчет о состоянии Айн аль-Хильве, – сказал Габриэль. – Это дело ООН. Вы нашли старика? Он еще жив?
– Я нашел его.
– И?..
– Девица уехала из Айн аль-Хильве в тысяча девятьсот девяностом. И больше туда не возвращалась.
– Ее имя?
– Феллах, – сказал Азури. – Феллах аль-Тамари.
– Куда она поехала?
– Судя по всему, она неглупа. Заработала стипендию ООН для обучения в Европе. Старик приказал ей взять стипендию и никогда не возвращаться в Ливан.
– А где она училась? – спросил Габриэль, хотя подозревал, что знает ответ.
– Во Франции, – сказал Азури. – Сначала в Париже, потом где-то на юге. Старик не был уверен. Судя по всему, они подолгу не контактировали.
– А я уверен, что контактировали.
– Не похоже, чтобы он винил свою дочь. Просто хотел для нее лучшей жизни в Европе. Не хотел, чтобы она погружалась в палестинскую трагедию, как он мне сказал.
– А она ни на минуту не забывала Айн аль-Хильве, – с отсутствующим видом произнес Габриэль. – Что она изучала?
– Она была археологом.
Габриэль вспомнил, как выглядели ногти на ее руках. У него тогда возникло впечатление, что она была горшечницей или работала руками на улице. Археолог, безусловно, мог иметь такие руки.
– Археологом? Вы уверены?
– Он на этот счет был безусловен.
– Еще что-нибудь?
– Угу, – сказал Азури. – Два года назад она прислала ему очень странное письмо. Она просила его уничтожить все письма и фотографии, которые за годы присылала ему из Европы. Старик не выполнил пожелания дочери. Ведь у него только и оставались от нее письма и фотографии. А через пару недель в комнате у него появился этакий грубый парень и сжег все это вместо него.
«Друг Халеда, – подумал Габриэль. – Халед пытался стереть ее прошлое».
– Какую же игру вы вели с ним?
– Вы получили информацию, какую хотели. Детали операции оставьте за мной, Майк.
– Вы показывали ему рисунок?
– Показывал. Он заплакал. Он не видел дочери пятнадцать лет.
Через час Габриэль выписался из отеля и поехал в аэропорт, где прождал до вечера самолета на Тель-Авив. На Наркисс-стрит он вернулся уже после полуночи. Кьяра спала. Она пошевелилась, когда он залез в постель, но не проснулась. А когда он прижался губами к ее голому плечу, прошептала что-то нечленораздельное и отодвинулась. Он взглянул на ночной столик. Бумаг там не было.
Глава 35
Тель-Мегиддо, Израиль
На другое утро Габриэль поехал на Армагеддон.
Он оставил свою «шкоду» на парковке для посетителей и пошел по дорожке под палящим солнцем вверх по холму. На минуту остановился посмотреть на долину Джезреель. Габриэль воспринимал долину как место своего рождения, но ученые, работавшие с Библией и приверженные предсказаниям о Конце Света, считали, что именно тут произойдет апокалиптическая конфронтация между силами добра и зла. Независимо от того, какая беда маячила впереди, Тель-Мегиддо видел уже немало пролитой крови. Он находился на перекрестке между Сирией, Египтом и Месопотамией и был тем местом, где за тысячелетия произошли десятки крупных битв. Ассирийцы, израильтяне, ханааниты, египтяне, греки, римляне и крестоносцы – все пролили кровь у этого холма. Наполеон одержал здесь победу над Оттоманской империей в 1799 году, а немногим больше века спустя генерал британской армии Алленби снова нанес им поражение.
Земля на вершине холма была изрезана траншеями и ямами. Свыше века Тель-Мегиддо становился то и дело местом археологических раскопок. Пока что исследователи обнаружили доказательство того, что находившийся на вершине город был раз двадцать пять разрушен и снова отстроен. В данный момент там шли раскопки. Из одной из траншей донеслась английская речь с американским акцентом. Габриэль подошел туда и заглянул вниз. Двое американских студентов – юноша и девушка – стояли, нагнувшись над чем-то в земле. «Кости», – подумал Габриэль, но не был в этом уверен.
– Я ищу профессора Лавона.
– Он сегодня утром работает на «К», – ответила ему девушка.