– Будешь замыкающим, – строго сказал Сэй Лум, взирая на меня сверху вниз.
Тяжело вздохнув, вынужденно согласилась. Очень надеюсь, что под впечатлениями толпа не станет обращать внимание на моего гордого скакуна и меня, восседающую на нем. Конечно, во всем виноват мой Сэ’Паи, ну и я тоже хороша. Забыла, что воины сами приобретают себе лошадей. И то, насколько хорошо животное, говорит о достоинствах воина, его положении и статусе. Хотя, с другой стороны, вполне закономерно то, что юный ученик смог наскрести себе лишь на пусть и молодого, но осла.
Телеги двинулись через запасные ворота и должны были присоединиться к нам уже за чертой Каишим, дабы не отяжелять процессию. Мы же выехали через те ворота, в которые я вчера пришла во дворец. Только двинулись не на выход, а к парадному крыльцу, возле которого уже столпилось внушительное количество людей. Конечно, все собравшиеся в пределах дворца были знатью. Толпа пестрела разнообразием шелковых кимоно, вееров, изысканных причесок и красочными гребнями в них. Каждый постарался надеть на себя все самое дорогое. Женщины, в знак скорби по принцессе, загораживали свои лица разноцветными веерами, которые без конца теребили в руках, и те порхали, словно крылья диковинных бабочек, отчего вокруг стоял неимоверный треск. Мужчины с непроницаемыми лицами взирали то на нас, продвигающихся к крыльцу, то на Императора, что сиял на солнце, словно новенькая монетка, в своем золотом кимоно, восседая на уже виденной мною скамье. Окружение вокруг Императора было все тем же, разве что к тем троим северянам присоединились их спутники в полном вооружении. Даже я прониклась их статью и мечами, что были в половину моего роста.
«Такими, наверное, и сражаться не надо, главное – правильно уронить на соперника», – вяло пошутила сама с собой, стараясь призвать себя к спокойствию. Ведь, несмотря на все мои умения, я живая, из плоти и крови и мне тоже может быть страшно. Именно сейчас я со всей ясностью начала понимать, что покидаю родные края. Неизвестно, представится ли мне хоть еще раз в этой жизни возможность вдохнуть воздух гор, увидеть лицо Сэ’Паи Тонга, пройтись по каменным плитам Дао Хэ. Мой единственный дом останется далеко на востоке Империи Солнца, я же… у меня нет волшебных костей, чтобы раскинуть их на дорожку и предсказать исход этого пути. Но есть надежда, что все самое интересное ждет меня впереди. Там, где вековые льды сковали землю, где снег бархатным одеялом стелется под ногами путников и где живет удивительный, неизвестный мне народ, узнать который мне очень хочется, но еще хотелось бы остаться в этом мире к исходу пути…
Тем временем на парадном крыльце появилось новое действующее лицо. Маленький мужичок, сгорбившийся под тяжестью прожитых лет, вышел и, встав перед толпой, заговорил:
Всего четыре строчки, произнесенные мужчиной, привели к тому, что женская половина собравшихся замахала веерами сильнее и завыла на одной высокой ноте. Северяне как-то дружно поежились, зло сверкнули глазами на присутствующих женщин, но большего себе не позволили. В это время с противоположной стороны появились новые действующие лица. Десять девушек, наряженных в одинаковые красные кимоно, со скорбными минами вышли на небольшую площадку перед крыльцом. Их лица покрывал густой слой белой краски, губы были нарисованы ярко-алой помадой, брови подведены черными карандашами так, что само выражение лиц несло на себе печать невыносимой скорби. Выйдя, они рассредоточились так, что образовали собой живой коридор, по которому не спеша шла сама Иола, облаченная в белоснежное траурное кимоно. Девушки осыпали ее следы нежно-розовыми лепестками Э’куры, при этом напевая какую-то древнюю обрядовую песню, больше всего напоминающую вой голодной собаки.
Иола сегодня была сама безупречность. Скромный, кроткий взгляд, чуть сутулая спина, ничего не выражающее лицо. Она словно плыла, едва касаясь земли своими причудливыми башмачками. Только вот, в отличие от присутствующих, я уже знала, что за зверь живет в душе у этой милой невесты. Ее волосы были убраны в высокую прическу, которую украшали цветы Э’куры и маленькие алые розы, словно капли крови на девственно-чистых лепестках. Думаю, нет нужды говорить, символом чего была эта комбинация цветов в ее волосах.
Принцесса прошла живой коридор, и тут же появились четверо бравых юношей, что несли на своих плечах небольшой закрытый белым шелком паланкин. Перед тем как сесть внутрь него, Иола обернулась и посмотрела на отца. Император словно ждал этого, тут же поднялся на ноги и, даже не взглянув на дочь, повернулся к ней спиной. Всё. Его дочь умерла для своей семьи и теперь принадлежит тому, кто в ближайшем будущем станет ее мужем. Иола так же чинно отвернулась от отца и забралась внутрь маленького шатра.