Возможно, что Мессалина и не желала свергать своего мужа, а просто продвигала своего любовника, рассчитывая, что слабое здоровье и возраст мужа скоро избавят ее от него. Как пишет Корнелий Тацит о Гае Силии и Мессалине, «Мессалина не украдкою, а в сопровождении многих открыто посещала его дом, повсюду следовала за ним по пятам, щедро наделяла его деньгами и почестями, и у ее любовника, словно верховная власть уже перешла в его руки, можно было увидеть рабов принцепса, его вольноотпущенников и утварь из его дома». Надо сказать, что вряд ли Гай Силий и Мессалина действовали бы подобным образом, если бы действительно затевали переворот. Тем не менее, приближенные Клавдия, боявшиеся потерять свои доходные места, да вообще опасавшиеся Мессалины, женщины властной и решительной, которой нельзя было так же легко управлять, как fly податливым Клавдием, решили убедить его в том, что Мессалина готовит его свержение.
Во главе интриги против Мессалины стояли ближайшие вольноотпущенники Клавдия: Каллист, Нарцисс и Паллант. Понимая, что при встрече с Клавдием Мессалина сумеет склонить его на свою сторону, они поступили более хитро и начали действовать тогда, когда Клавдий отбыл по делам в Остию — строившийся по его распоряжению порт в 25 километрах от Рима, а Мессалина осталась в Риме. Главную роль сыграл Нарцисс. По словам Тацита, «он склонил двух наложниц Клавдия, которым тот оказывал предпочтение, донести принцепсу обо всем происшедшем, воздействуя на них щедротами, посулами и указывая на то, что после того, как Клавдий оставит жену, их влияние возрастет». После этого Нарцисс созвал наиболее влиятельных из приближенных Клавдия, и они, подтвердив достоверность известия, начали «наперебой советовать Клавдию отправиться в преторианский лагерь и, позаботившись прежде о безопасности, а затем о мщении, обеспечить себе поддержку когорт». Клавдий пребывал в растерянности.
В это время пировавшая во дворце вместе с Гаем Си-лием Мессалина, у которой тоже, видимо, были верные ей люди, была извещена о затеянной против нее интриге. Она удалилась в одну из своих резиденций, так называемые сады Лукулла в северной части Рима, а Гай Силий невозмутимо отправился в сенат исполнять свои обязанности консула-суффекта. Но окружение Клавдия, даже не получив от него команды, действовало решительно. В Риме начались аресты тех, кто составлял компанию на пирушках Гая Силия и Мессалины. Видя нависшую над собой опасность, Мессалина упросила старейшую из весталок, Вибидию, добиться беседы с Клавдием и склонить его к снисходительности, а сама с тремя провожатыми (все остальные слуги в страхе покинули ее), пройдя пешком через весь город, добыла телегу и с теми же тремя провожатыми, «так мало осталось у нее приближенных», в простой телеге попыталась выехать в Остию.
Не допустить к Клавдию весталку было совершенно невозможно, и Вибидия «горячо и настойчиво» требовала, чтобы Клавдий «не обрек на гибель супругу, не выслушав ее объяснений». За Клавдия ответил Нарцисс, заявив весталке, «что принцепс непременно выслушает жену и она будет иметь возможность очиститься от возводимого на нее обвинения; а пока пусть благочестивая дева возвращается к отправлению священнодействий». Вибидии не оставалось ничего другого, как удалиться.
Мессалине удалось добраться к ставке Клавдия. Не так давно, во время британского триумфа, Мессалина следовала за проезжавшим по рукоплещущим улицам Рима в триумфальной квадриге Клавдием на двуколке, в то время как все сенаторы в парадных тогах следовали за ними пешком, а теперь лишь об одном она просила — выслушать ее, мать двоих детей Клавдия, но ей не позволили переговорить с мужем, а Клавдию, чтобы он не надумал встретиться с ней, подсунули памятную записку С перечислением ее любовных связей. Не добившись встречи с Клавдием, Мессалина вернулась в Лукулловы сады.
Мессалина. Камея
Клавдий и его двор также возвратились в Рим, причем возглавивший свержение Мессалины Нарцисс, опасаясь, как бы по дороге из Остии в Рим находившиеся при Клавдии сенаторы Луций Вителлий и Цецина Ларг не изменили его настроения, сумел усесться в одну повозку с Клавдием, сопровождая его до самого Рима. Мессалина послала слугу распорядиться, чтобы ее дети, Британник и Октавия, поспешили к отцу и ждали его при въезде в Рим, но тем не дали этого сделать. Нарцисс, которому, видимо, докладывали о каждом шаге Мессалины, приказал удалить детей Мессалины, чтобы они не попались на глаза Клавдию.
По приезде Клавдия в Рим в лагере преторианской гвардии начались расправы над обвиненными в заговоре.
Разбирательство было недолгим. Гай Силий не пытался ни оправдываться, ни оттянуть вынесение приговора, а лишь попросил, чтобы ему ускорили смерть. Видимо, он слишком хорошо понимал, что объяснить что-либо ему не дадут. О том, что окружение Клавдия было заинтересовано именно в расправе, а не в расследовании дела в суде, мы можем судить по тому, что когда приставленный Гаем Силием к Мессалине в качестве стража Титий Прокуд предложил дать показания, его казнили, не выслушав. Поспешно и без особого разбирательства были казнены почти все другие лица, близкие к Гаю Силию и Мессалине.
Мессалина, третья жена императора Клавдия, со своими детьми Британником и Октавией, а также дочерью Клавдия от предыдущего брака Антонией
Как уже говорилось выше, окружавшие Клавдия временщики часто злоупотребляли властью, и многие знатные римляне поплатились жизнью, став жертвами доносов и обвинений. Мягкий с виду Клавдий редко проявлял милосердие. Скорее всего, чистки затрагивали лишь верхние слои римского общества: о каких бы то ни было репрессиях при Клавдии против простых римлян ничего неизвестно, но представителям римской знати было от чего пребывать в страхе. Достаточно сказать, что при Клавдии было казнено тридцать пять сенаторов и более трехсот человек из сословия всадников. Мало кто мог чувствовать себя в полной безопасности. В свое время Калигула, уличив в заговоре свою сестру Юлию Ливиллу, всего лишь сослал ее в ссылку. При Клавдии (в 45 году)
Юлию вновь обвинили в заговоре, и на это раз она была казнена. Неизвестно, были ли эти обвинения на чем-то основаны, или 27-летняя Юлия Ливилла пострадала из-за амбиций своего мужа, необдуманно попытавшегося претендовать на престол после смерти Калигулы, но Клавдий не пощадил свою племянницу. По аналогичным обвинениям, только двумя годами ранее, в 43 году казнили при Клавдии и еще одну Юлию из семейства Юлиев-Клавдиев — дочь Друза Младшего, внучку императора Тиберия.
Клавдию было не впервой расправляться с родственницами. Но тут был несколько иной случай. Валерию Мессалину он все же любил, и встреться она опять с Клавдием, она имела бы шанс оправдаться. Допустить такое люди, затеявшие это дело, не могли — ведь останься Мессалина императрицей, гнев Клавдия вскоре обратился бы против них самих.
Начальник преторианской гвардии Лузий Гета не желал расправы над Мессалиной, но Нарциссу удалось убедить Клавдия в целях безопасности поручить ему, Нарциссу, на один день командование преторианской гвардией, и после того, как это было сделано, Нарцисс, видя, что Клавдий пребывает в нерешительности, и боясь, что встреча с женой может изменить его настроение, без приказа на то Клавдия дал команду преторианцам убить Мессалину, а чтобы удостовериться в исполнении приказа, послал с преторианцами своего вольноотпущенника Эвода. Прибыв в Лукулловы сады, вольноотпущенник осыпал Мессалину площадной бранью, пытаясь побудить ее покончить с собой, но она медлила, и прибывший вместе с вольноотпущенником центурион пронзил Мессалину мечом. В момент гибели Валерии Мессалине было всего двадцать пять лет.